Шестьдесят лет тому назад «оптимист» и «дурак» не были синонимами...
Шестьдесят лет тому назад «оптимист» и «дурак» не были синонимами.
Шестьдесят лет тому назад «оптимист» и «дурак» не были синонимами.
Де юре, де факто, де било.
Нет заблуждения большего, чем ненависть. И нет ничего величественней терпения. Поэтому я стремлюсь всегда и везде учиться терпению.
Любовь — цветок настолько нежный, что его нельзя насильно сделать вечным.
Женщина, влюблённая в тебя, может вдохновить тебя на такие высоты, о которых ты даже и не мечтал.
И она ничего не просит взамен. Ей просто нужна любовь. А это её естественное право.
По воле фортуны человек может управлять целым миром некоторое время, но по воле любви и добра он может управлять миром вечно.
Во всякой привязанности есть две стороны: одна любит, другая позволяет любить себя, одна целует, другая подставляет щёку.
Так спросонья озябшим коленом пиная мрак,
понимаешь внезапно в постели, что это — брак:
что за тридевять с лишним земель повернулось на бок
тело, с которым давным-давно
только и общего есть, что дно
океана и навык
наготы. Но при этом не встать вдвоём.
Потому что пока там светло, в твоём
полушарьи темно. Так сказать, одного светила
не хватает для двух заурядных тел.
То есть глобус склеен, как Бог хотел.
И его не хватило.
Всё подлинное тихо и неброско,
Не в замке, а в зелёном шалаше.
А это ведь и вправду так непросто —
Большую радость вырастить в душе...
Мы так привыкли делать то, что никому не нужно, что когда это кому-то понадобилось, оно всё равно не работало.
Мысль есть труд ума, мечта — это наслаждение. Заменить мысль мечтой означает смешать яд с пищей.