Лучше синица в руке, чем журавль в небе...
Лучше синица в руке, чем журавль в небе.
Лучше синица в руке, чем журавль в небе.
На протяжении всей зафиксированной истории и, по-видимому, с конца неолита в мире были люди трёх сортов: высшие, средние и низшие. Группы подразделялись самыми разными способами, носили всевозможные наименования, их численные пропорции, а также взаимные отношения от века к веку менялись; но неизменной оставалась фундаментальная структура общества.
Цели этих трёх групп совершенно несовместимы. Цель высших — остаться там, где они есть. Цель средних — поменяться местами с высшими; цель низших — когда у них есть цель, ибо для низших то и характерно, что они задавлены тяжким трудом и лишь от случая к случаю направляют взгляд за пределы повседневной жизни, — отменить все различия и создать общество, где все люди должны быть равны. Таким образом, на протяжении всей истории вновь и вновь вспыхивает борьба, в общих чертах всегда одинаковая.
Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание: не могу стоять, когда мужчины сидят.
Нет такого дела, в котором не пригодился бы шпион.
Каждый должен что-то оставить после себя. Сына, или книгу, или картину, выстроенный тобой дом или хотя бы возведённую из кирпича стену, или сшитую тобой пару башмаков, или сад, посаженный твоими руками. Что-то, чего при жизни касались твои пальцы, в чём после смерти найдёт прибежище твоя душа. Люди будут смотреть на взращённое тобою дерево или цветок, и в эту минуту ты будешь жив...
Заметила ли ты, о друг мой молчаливый,
О мой забытый друг, о друг моей весны,
Что в каждом дне есть миг глубокой, боязливой,
Почти внезапной тишины?
И в этой тишине есть что-то неземное,
Невыразимое... душа молчит и ждёт:
Как будто в этот миг всё страстное, живое
О смерти вспомнит и замрёт.
О, если в этот миг невольною тоскою
Стеснится грудь твоя и выступит слеза...
Подумай, что стою я вновь перед тобою,
Что я гляжу тебе в глаза.
Любовь погибшую ты вспомни без печали;
Прошедшему, мой друг, предаться не стыдись...
Мы жизни хоть на миг друг другу руки дали,
Мы хоть на миг с тобой сошлись.
Не робей перед врагом — лютейший враг человека он сам.
Всякий пусть охраняет свою независимость всеми силами от всякого, как бы ни любил его, как бы ни верил ему.
Голос интеллекта тих, но он не устаёт повторять — и слушатели находятся.
Только весёлость является наличной монетой счастья; всё другое — кредитные билеты.
Работа над произведением искусства никогда не может быть закончена, а может быть только заброшена.
Кто двигается вперёд в знании, но отстаёт в нравственности, тот более идёт назад, чем вперёд.
Ревность — остроумнейшая страсть и, тем не менее, всё ещё величайшая глупость.
Лицо нещадно бороздится
Следами болей и утрат,
А жопа — нежно гладколица,
Поскольку срёт на всё подряд.
Человеку легче избежать искушений, чем побороть их.