Фанатики красочны, а человечеству приятнее видеть жесты...
Фанатики красочны, а человечеству приятнее видеть жесты, нежели выслушивать доводы.
Фанатики красочны, а человечеству приятнее видеть жесты, нежели выслушивать доводы.
У него голос — будто в цинковое ведро ссыт.
Истина любит критику, от неё она только выигрывает; ложь боится критики, ибо проигрывает от неё.
Злословие даже без доказательств оставляет почти вечные следы.
Думать, что можно построить экономику, которая удовлетворит любые потребности человека, тенденция к чему пронизывает всю западную (e.g. американскую), да и нашу, в вульгарном и буквальном понимании «каждому по потребностям», фантастику — это непозволительная утопия, сродни утопии о вечном двигателе и т. п.
С нынешней молодёжью просто сладу нет. Никакого уважения к крашеным волосам.
Работа — последнее прибежище тех, кто больше ничего не умеет делать.
Наша жизнь — путешествие, идея — путеводитель. Нет путеводителя, и всё остановилось. Цель утрачена, и сил как не бывало.
Ибо нет одиночества больше, чем память о чуде.
И своей смешною рожей сам себя и веселю.
Гусь свинье не товарищ.
Красота — это страшная сила,
Красота — это сладкий обман!
Если ты и умна и красива,
Я сочувствую, девушка, Вам.
То мужчины руками хватают,
То подруги хотят уколоть,
Постоянных друзей не бывает,
Сложен, непредсказуем Ваш путь.
Рождена, чтоб тобой восхищались,
Находя неземной идеал,
А тебе же нужна только малость,
Чтобы кто-то тебя понимал.
Пусть твердят: «Красота краткосрочна!»,
Пусть завидуют внешности той,
Что, как ангел чиста, непорочна,
Восхищаюсь, любуюсь тобой!
Ничто не меняется так часто, как прошлое.
Всё лучшее от горя хорошеет,
И та любовь, что сожжена дотла,
Ещё пышней цветёт и зеленеет.
Так после всех бесчисленных утрат
Во много раз я более богат.
Глубокая река не возмутится от того, что в неё бросить камень; так же и человек. Если человек возмущается от оскорблений, то он не река, а лужа.