Менять шило на мыло...
Менять шило на мыло.
Менять шило на мыло.
Всё в мире сейчас загадочно,
Всё будто летит куда-то,
Метельно, красиво, сказочно...
А сказкам я верю свято.
Сказка... мечта-полуночница...
Но где её взять? Откуда?
А сердцу так чуда хочется,
Пусть маленького, но чуда!
В тебе есть одна хорошая черта, которая делит жопу пополам.
Была без радости любовь,
Разлука будет без печали.
Жизнь, вероятно, не так длинна,
чтоб откладывать худшее в долгий ящик.
Счастливые потом всегда рыдают,
Что вовремя часов не наблюдают.
Кто верит в своего Бога, послушен ему, а вы хотите, чтобы ваш Бог был послушен вам.
— Свободна ли Ваша воля?
— Вы знаете, как говорил Чапаев в известном анекдоте: «Я себе такую гадость даже представить не могу». У меня нет никакой воли, которую я ощущал бы непосредственно, как язык или руку. Воля — это интерпретация, а свобода воли — это интерпретация интерпретации. На самом деле, ничего подобного не существует.
Когда небо в огне и дожде,
И сгущаются новые тучи,
С оптимистами легче в беде,
Но они и ломаются круче.
Построю лабиринт, в котором смогу затеряться с тем, кто захочет меня найти.
На прения с самим
собою ночь
убив, глотаешь дым,
уже не прочь
в набрякшую гортань
рукой залезть.
По пуговицам грань
готов провесть.
Чиня себе правёж,
душе, уму,
порою изведёшь
такую тьму
и времени и слов,
что ломит грудь,
что в зеркало готов
подчас взглянуть.
Но это только ты,
и жизнь твоя
уложена в черты
лица, края
которого тверды
в беде, в труде
и, видимо, чужды
любой среде.
Но это только ты.
Твоё лицо
для спорящей четы
само кольцо.
Не зеркала вина,
что скривлён рот:
ты Лотова жена
и сам же Лот.
Но это только ты.
А фон твой — ад.
Смотри без суеты
вперёд. Назад
без ужаса смотри.
Будь прям и горд,
раздроблен изнутри,
на ощупь твёрд.