Где всегда добровольно берут на себя страдания...
Где всегда добровольно берут на себя страдания, там вольны также доставлять себе этим удовольствие.
Где всегда добровольно берут на себя страдания, там вольны также доставлять себе этим удовольствие.
То, что смерть не может отнять у вас, и есть единственное настоящее сокровище; а то, что может быть отнято любым, не представляет ценности.
Нравственности предшествует принуждение, позднее она становится обычаем, ещё позднее — свободным повиновением, и, наконец, почти инстинктом.
Должно быть, Адаму и Еве было не так-то просто вести беседу: им не о ком было сплетничать.
Люблю перед дорогой дальней
Оргазм орально-генитальный.
Ты каждый раз чувствуешь себя обязанным объяснить свои поступки, как будто ты — единственный на всей земле, кто живёт неправильно.
Люби не то, что хочется любить. А то, что можешь, то, чем обладаешь.
Мне летние просто невнятны улыбки,
И тайны в зиме не найду,
Но я наблюдала почти без ошибки
Три осени в каждом году.
И первая — праздничный беспорядок
Вчерашнему лету назло,
И листья летят, словно клочья тетрадок,
И запах дымка так ладанно-сладок,
Всё влажно, пестро и светло.
И первыми в танец вступают берёзы,
Накинув сквозной убор,
Стряхнув второпях мимолётные слёзы
На соседку через забор.
Но эта бывает — чуть начата повесть.
Секунда, минута — и вот
Приходит вторая, бесстрастна, как совесть,
Мрачна, как воздушный налёт.
И в волнах холодных его фимиама
Сокрыта высокая твердь,
Но ветер рванул, распахнулось — и прямо
Всем стало понятно: кончается драма,
И это не третья осень, а смерть.
Все кажутся сразу бледнее и старше,
Разграблен летний уют,
И труб золотых отдалённые марши
В пахучем тумане плывут...
Слишком часто мне говорили фразу «береги себя», но никто не сказал «я буду тебя беречь».
Скромность и роскошь — две сестры.