Старость — не радость...
Старость — не радость.
Старость — не радость.
Всё подлинное тихо и неброско,
Не в замке, а в зелёном шалаше.
А это ведь и вправду так непросто —
Большую радость вырастить в душе...
Чем меньше любят женщину, тем скорее могут надеяться обладать ею, но эта забава достойна старой обезьяны XVIII века.
Голые сучья, кажущиеся зимой спящими, тайно работают, готовясь к своей весне.
Посредственность озабочена тем, как бы убить время, а талант — как бы время использовать.
Вы здесь обязательно поправитесь. Если останетесь в живых.
Добро всегда победит зло, поставит на колени и зверски убьёт!
Многое ещё, наверно, хочет
Быть воспетым голосом моим:
То, что, бессловесное, грохочет,
Иль во тьме подземный камень точит,
Или пробивается сквозь дым.
У меня не выяснены счёты
С пламенем, и ветром, и водой...
Оттого-то мне мои дремоты
Вдруг такие распахнут ворота
И ведут за утренней звездой.
Умиление и восторг, которые мы испытываем от созерцания природы, это воспоминание о том времени, когда мы были животными, деревьями, цветами, землёй. Точнее: это — сознание единства со всем, скрываемое от нас временем.
К несчастью, подавленные эмоции не умирают. Их заставили замолчать. И они изнутри продолжают влиять на человека.
Жизнь сама по себе — это чистый холст; она становится тем, что вы нарисуете на нём. В этой свободе — ваше величие. Это один из величайших даров. Вы должны сами создать себя, быть самосозидающими. Запомните: ответственны вы — только вы, и никто другой.
Вера — это то, что лежит на одной чаше весов, при том что на второй всегда лежит разум.
Только о двух вещах мы будем жалеть на смертном одре — что мало любили и мало путешествовали.
Деньги пропали — наживёшь, время пропало — не вернёшь.
Не верь, не верь себе, мечтатель молодой,
Как язвы, бойся вдохновенья...
Оно — тяжёлый бред души твоей больной
Иль пленной мысли раздраженье.
То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учинённых ими глупостей.