Будьте последними. Идите по миру так, словно вас и нет. Не будьте компетентны, не пытайтесь доказать свою значимость — это не нужно. Оставайтесь бесполезными и наслаждайтесь.
Если захочешь животного счастья, то жизнь всё равно не даст тебе опьянеть и быть счастливым, а то и дело будет огорошивать тебя ударами.
Безумна до того любовь моя,
Что зла в тебе не замечаю я.
А Вас я попрошу упасть ничком...
Каждый принимает конец своего кругозора за конец света.
Водки я пока не пью — ну ни стопочки!
Экономлю и не ем даже супу я,
Потому что я куплю тебе кофточку,
Потому что я люблю тебя, глупая.
Уединение избавляет нас от необходимости жить постоянно на глазах у других и, следовательно, считаться с их мнениями.
Дружба трагичнее любви — она умирает гораздо дольше.
Очень важно, приблизившись вплоть
К той черте, где уносит течение,
Твёрдо знать, что исчерпана плоть,
А душе предстоит приключение.
Сто раз решал он о любви своей
Сказать ей твёрдо. Всё как на духу!
Но всякий раз, едва встречался с ней,
Краснел и нёс сплошную чепуху!
Хотел сказать решительное слово,
Но, как на грех, мучительно мычал.
Невесть зачем цитировал Толстого
Или вдруг просто каменно молчал.
Вконец растратив мужество своё,
Шагал домой, подавлен и потерян.
И только с фотографией её
Он был красноречив и откровенен.
Перед простым любительским портретом
Он смелым был, он был самим собой.
Он поверял ей думы и секреты,
Те, что не смел открыть перед живой.
В спортивной белой блузке возле сетки,
Прядь придержав рукой от ветерка,
Она стояла с теннисной ракеткой
И, улыбаясь, щурилась слегка.
А он смотрел, не в силах оторваться,
Шепча ей кучу самых нежных слов.
Потом вздыхал: — Тебе бы всё смеяться,
А я тут пропадай через любовь!
Она была повсюду, как на грех:
Глаза… И смех — надменный и пьянящий…
Он и во сне всё слышал этот смех.
И клял себя за трусость даже спящий.
Но час настал. Высокий, гордый час!
Когда решил он, что скорей умрёт,
Чем будет тряпкой. И на этот раз
Без ясного ответа не уйдёт!
Средь городского шумного движенья
Он шёл вперёд походкою бойца.
Чтоб победить иль проиграть сраженье,
Но ни за что не дрогнуть до конца!
Однако то ли в чём-то просчитался,
То ли споткнулся где-то на ходу,
Но вновь краснел, и снова заикался,
И снова нёс сплошную ерунду.
— Ну вот и всё! — Он вышел на бульвар,
Достал портрет любимой машинально,
Сел на скамейку и сказал печально:
— Вот и погиб «решительный удар»!
Тебе небось смешно. Что я робею.
Скажи, моя красивая звезда:
Меня ты любишь? Будешь ли моею?
Да или нет?- И вдруг услышал: — Да!
Что это, бред? Иль сердце виновато?
Иль просто клён прошелестел листвой?
Он обернулся: в пламени заката
Она стояла за его спиной.
Он мог поклясться, что такой прекрасной
Ещё её не видел никогда.
— Да, мой мучитель! Да, молчун несчастный!
Да, жалкий трус! Да, мой любимый! Да!
Хваля, хвалишь всегда самого себя; порицая, порицаешь всегда другого.
Войти с помощью: