Авось и как-нибудь до добра не доведут...
Авось и как-нибудь до добра не доведут.
Авось и как-нибудь до добра не доведут.
Всем правит случай. Знать бы ещё, кто правит случаем.
Цена власти — это ответственность.
Ежели ты что хорошее сделаешь с трудом, труд минется, а хорошее останется, а ежели сделаешь что худое с услаждением, услаждение минется, а худое останется.
Ты никогда не пройдёшь свой путь до конца, если будешь останавливаться, чтобы бросить камень в каждую тявкающую собаку.
Злословие так нравится людям, что очень трудно удержаться от того, чтобы не сделать приятное своим собеседникам: не осудить человека.
Прославься в городе — возбудишь озлобленье,
А домоседом стань — возбудишь подозренье.
Не лучше ли тебе, хотя б ты Хызром был,
Ни с кем не знаться, жить всегда в уединенье?
Америку много раз открывали до Колумба, но никому об этом не рассказывали.
Так как смерть всё равно мне пощады не даст —
Пусть мне чашу вина виночерпий подаст!
Так как жизнь коротка в этом временном мире,
Скорбь для смертного сердца — ненужный балласт.
Озлобленная Европа нападает покамест на Россию не оружием, но ежедневной бешеной клеветою.
Мы никогда не бываем столь беззащитны, как тогда, когда любим и никогда так безнадёжно несчастны, как тогда, когда теряем объект любви или его любовь.
В ушную раковину Бога,
закрытую для шума дня,
шепни всего четыре слога:
— Прости меня.
Мне так с тобою хорошо, что — всё, спасибо, я пошёл...
Голос интеллекта тих, но он не устаёт повторять — и слушатели находятся.
Друг, всё, что ты любил, разочаровало тебя: разочарование стало вконец твоей привычкой, и твоя последняя любовь, которую ты называешь любовью к «истине», есть, должно быть, как раз любовь к разочарованию.
Я когда-то умру — мы когда-то всегда умираем.
Как бы так угадать, чтоб не сам — чтобы в спину ножом:
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем...
Не скажу про живых, а покойников мы бережём.