Москва веками строилась...
Москва веками строилась.
Москва веками строилась.
Всё течёт, всё из меня(ется).
Не бейте детей, никогда не бейте!
Поймите, вы бьёте в них сами себя,
Неважно, любя их иль не любя,
Но делать такого вовек не смейте!
Вы только взгляните: пред вами — дети,
Какое ж, простите, геройство тут?!
Но сколько ж таких, кто жестоко бьют,
Вложив чуть не душу в тот чёрный труд,
Заведомо зная, что не ответят!
Кричи на них, бей! А чего стесняться?!
Ведь мы ж многократно сильней детей!
Но если по совести разобраться,
То порка — бессилье больших людей!
И сколько ж порой на детей срывается
Всех взрослых конфликтов, обид и гроз.
Ну как же рука только поднимается
На ужас в глазах и потоки слёз?!
И можно ль распущенно озлобляться,
Калеча и душу, и детский взгляд,
Чтоб после же искренно удивляться
Вдруг вспышкам жестокости у ребят.
Мир жив добротою и уваженьем,
А плётка рождает лишь страх и ложь.
И то, что не можешь взять убежденьем —
Хоть тресни — побоями не возьмёшь!
В ребячьей душе всё хрустально-тонко,
Разрушим — вовеки не соберём.
И день, когда мы избили ребёнка,
Пусть станет позорнейшим нашим днём!
Когда-то подавлены вашей силою,
Не знаю, как жить они после будут,
Но только запомните, люди милые,
Они той жестокости не забудут.
Семья — это крохотная страна.
И радости наши произрастают,
Когда в подготовленный грунт бросают
Лишь самые добрые семена!
Тот, кто каждое утро планирует ход дня и следует этому плану, держит в руке нить, которая ведёт его по лабиринту напряжённой жизни.
Толстухи, щепки и хромые,
Страшилы, шлюхи и красавицы,
Как параллельные прямые
В моей душе пересекаются.
Если вы больше чем один день чувствуете себя счастливым, значит, от вас что-то скрывают.
Посещать и слушать злых людей — это есть уже начало злого дела.
Лучше мужественно умереть, чем жить в позоре.
И про старуху бывает порнуха!
Гремит гром не из тучи, а из навозной кучи.
Свою слепить бы жизнь из самых умных дел
Там не додумался, тут вовсе не сумел.
Но Время — вот у нас учитель расторопный!
Как подзатыльник даст, ты малость поумнел.
Пусть кто-то ещё отдыхает на юге
И нежится в райском саду.
Здесь северно очень — и осень в подруги
Я выбрала в этом году.
Живу, как в чужом, мне приснившемся доме,
Где, может быть, я умерла,
И, кажется, тайно глядится Суоми
В пустые свои зеркала.
Иду между чёрных приземистых ёлок,
Там вереск на ветер похож,
И светится месяца тусклый осколок,
Как старый зазубренный нож.
Сюда принесла я блаженную память
Последней невстречи с тобой —
Холодное, чистое, лёгкое пламя
Победы моей над судьбой.
Гневом затмевается лучшая часть нашего ума — здравый рассудок. Поэтому энергия гнева почти всегда ненадёжна.
В море крутая яхта. На ней весь в белом на палубе стоит хозяин и ловит золотой удочкой рыбу.
Вокруг суетится обслуга — подают на золотых подносах шампанское и икру; обалденные девицы загорают топлес.
Но хозяина ничего не радует — ловится только одна мелочь. Вдруг рядом с яхтой появляется лодка.
В ней бухой в дупель мужик, а в лодке полно рыбы — одна больше другой. Мужик гребёт на утлой лодчонке, песни орёт, всё у него зашибись — жизнь удалась!
Хозяин яхты грустно смотрит на улов мужика и говорит:
— Вот так всегда! Кому-то всё, а кому-то — ни фига!