Срать да родить — нельзя погодить...
Срать да родить — нельзя погодить.
Срать да родить — нельзя погодить.
В сжатом кулаке ничего нет; в открытой ладони помещается всё небо, но только в открытой. В этом очень тонкий и очень красивый смысл: если вы попытаетесь за что-то уцепиться, вы это упустите; если вы не будете пытаться, вы увидите, что это у вас уже есть. Если вы не будете пытаться, в ваши открытые ладони будет помещаться всё небо — да, не меньше, чем небо. Если вы попробуете схватить небо и зажать его в свой кулак, всё исчезнет.
Предосторожность проста, а раскаяние многосложно.
Простота — это то, что труднее всего на свете; это крайний предел опытности и последнее усилие гения.
Я, наконец-то, понял, что мешало...
Тогда б я знал, что думали в те дни
Об этом чуде, сложно совершенном, —
Ушли ли мы вперёд, или они,
Иль этот мир остался неизменным.
Я так отстал, что временем настигнут.
Глупая критика не так заметна, как глупая похвала.
...Сэр, «карта вин»
(пока не облевали).
Жена моего друга для меня не женщина, но если она хорошенькая, то он мне не друг!
Если воля цепляется только за мелочи, только за нечто бессодержательное, то она превращается в упрямство. Это последнее имеет только форму характера, но не его содержание. В упрямстве — этой пародии на характер — индивидуальность человека становится отталкивающей, упрямство препятствует его общению с другими.