Пчела вонзив стальное жало, не знает, что она пропала...
Пчела вонзив стальное жало, не знает, что она пропала...
Так и глупцы, пуская яд не знают, что они творят.
Пчела вонзив стальное жало, не знает, что она пропала...
Так и глупцы, пуская яд не знают, что они творят.
И спросит Бог:
— Никем не ставший,
Зачем ты жил? Что смех твой значит?
— Я утешал рабов уставших, — отвечу я.
И Бог заплачет.
Крепче за шофёрку держись баран!
Когда весной разбитый лёд
Рекой взволнованной идёт,
Когда среди лугов местами
Чернеет голая земля,
И мгла ложится облаками
На полуюные поля,
Мечтанье злое грусть лелеет
В душе неопытной моей;
Гляжу, природа молодеет,
Не молодеть лишь только ей;
Ланит спокойных пламень алый
С собою время уведёт,
И тот, кто так страдал, бывало,
Любви к ней в сердце не найдёт.
Очень часто случается, что научная голова посажена на тело обезьяны, выдающийся ум вложен в пошлую душу — среди врачей и физиологов морали — это явление не редкое.
Расправь-ка плечи. Ой, тогда ссутулься!
А счастье, по-моему, просто
Бывает разного роста:
От кочки и до Казбека,
В зависимости от человека!
Январю-батюшке — морозы, февралю — метели.
Люди устают от всего на свете, и особенно быстро от того, что им больше всего нравится.
Ребёнок приходит чистым, на нём ничего не написано; нет никаких указаний на то, кем он должен быть, — ему открыты все измерения. И первое, что необходимо понять: ребёнок — это не вещь, ребёнок — существо.
Два медведя в одной берлоге не уживутся.
Высушить одну слезу — больше доблести, чем пролить целое море крови.
Полезно время от времени ставить знак вопроса на вещах, которые тебе давно представляются несомненными.
Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Как мало тех, с кем хочется проснуться...
И утром, расставаясь обернуться,
И помахать рукой, и улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать вестей.
Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить утром кофе, говорить и спорить...
С кем можно ездить отдыхать на море,
И, как положено — и в радости, и в горе
Быть рядом... Но при этом не любить...
Как мало тех, с кем хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге,
И думать лишь об этом человеке...
И счастья большего не знать и не желать.
Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полувзгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать,
И за кого ты сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять...
Вот так и вьётся эта канитель —
Легко встречаются, без боли расстаются...
Всё потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
И мало тех, с кем хочется проснуться.
Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Как мало тех, с кем хочется проснуться...
И жизнь плетёт нас, словно канитель,
Сдвигая, будто при гадании на блюдце.
Мы мечемся: работа... быт... дела...
Кто хочет слышать — всё же должен слушать,
А на бегу — заметишь лишь тела,
Остановитесь... чтоб увидеть душу.
Мы выбираем сердцем — по уму,
Порой боимся на улыбку — улыбнуться,
Но душу открываем лишь тому,
С которым и захочется проснуться...
Достигни того, чего хочешь, или придётся довольствоваться тем, что имеешь.