Я спросил у мудрейшего: Что ты извлёк?..
Я спросил у мудрейшего: «Что ты извлёк
Из своих манускриптов?» Мудрейший изрёк:
«Счастлив тот, кто в объятьях красавицы нежной
По ночам от премудростей книжных далёк!»
Я спросил у мудрейшего: «Что ты извлёк
Из своих манускриптов?» Мудрейший изрёк:
«Счастлив тот, кто в объятьях красавицы нежной
По ночам от премудростей книжных далёк!»
Не важно, кому адресована твоя любовь.
Просто ты должен любить все двадцать четыре часа в сутки — подобно тому, как дышишь. Дыхание не нуждается в объекте, любовь тоже не нуждается в объекте. Иногда ты дышишь рядом с другом, иногда ты дышишь, сидя под деревом, иногда ты дышишь, плавая в бассейне. Точно также ты должен любить. Любовь должна быть сокровенным центром твоего дыхания, она должна быть столь же естественной, как дыхание. Ведь любовь имеет такое же отношение к душе, как дыхание к телу.
Надо уметь переносить то, чего нельзя избежать.
Учите историю, учите историю. В истории находятся все тайны политической прозорливости.
Каждый писатель, до известной степени, изображает в своих сочинениях самого себя, часто даже вопреки своей воле.
Каждый человек необходимо приносит пользу, будучи употреблён на своём месте.
Прости! — мы не встретимся боле,
Друг другу руки не пожмём;
Прости! — твоё сердце на воле...
Но счастья не сыщет в другом.
Я знаю: с порывом страданья
Опять затрепещет оно,
Когда ты услышишь названье
Того, кто погиб так давно!
Есть звуки — значенье ничтожно,
И презрено гордой толпой —
Но их позабыть невозможно: —
Как жизнь, они слиты с душой;
Как в гробе, зарыто былое
На дне этих звуков святых;
И в мире поймут их лишь двое,
И двое лишь вздрогнут от них!
Мгновение вместе мы были,
Но вечность ничто перед ним:
Все чувства мы вдруг истощили,
Сожгли поцелуем одним;
Прости! — не жалей безрассудно,
О краткой любви не жалей: —
Расстаться казалось нам трудно;
— Но встретиться было б трудней!
Совесть обычно мучает не тех, кто виноват.
Всё то безобразно, в чём одна часть безмерно разрастается и преобладает над другими, в чём нет единства и цельности и, наконец, в чём нет свободного разнообразия.
Всё отнято: и сила, и любовь.
В немилый город брошенное тело
Не радо солнцу. Чувствую, что кровь
Во мне уже совсем похолодела.
Весёлой Музы нрав не узнаю:
Она глядит и слова не проронит,
А голову в веночке тёмном клонит,
Изнеможённая, на грудь мою.
И только совесть с каждым днём страшней
Беснуется: великой хочет дани.
Закрыв лицо, я отвечала ей...
Но больше нет ни слёз, ни оправданий.
Поэзия — в тебе. Простые чувства
Ты возвышать умеешь до искусства.
Как узнаешь человека? —
Спорят люди век за веком.
Да какой же тут секрет?
В важном деле, в пустяке ли,
Год знаком или неделю —
Держит слово он иль нет?
Вот ответ!
Умные речи и слушать приятно.
Встретили меня по одёжке, проводили тоже плохо.
Зло войны и благо мира до такой степени известны людям, что с тех пор, как мы знаем людей, самым лучшим пожеланием было приветствие «мир вам».
Ваш враг и ваш друг работают сообща, чтобы поразить вас в самое сердце: один говорит о вас гадости, другой передаёт вам его слова.