Живи, безумец!.. Трать, пока богат!..
Живи, безумец!.. Трать, пока богат!..
Живи, безумец!.. Трать, пока богат!..
Человеческое сердце обладает досадной склонностью именовать судьбой только то, что его сокрушает.
Истина любит критику, от неё она только выигрывает; ложь боится критики, ибо проигрывает от неё.
Я слышу не то, что ты мне говоришь, а голос.
Я вижу не то, во что ты одета, а ровный снег.
И это не комната, где мы сидим, но полюс;
плюс наши следы ведут от него, а не к.
Когда-то я знал на память все краски спектра.
Теперь различаю лишь белый, врача смутив.
Но даже ежели песенка вправду спета,
от неё остаётся ещё мотив.
Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам,
рисовала тушью в блокноте, немножко пела,
развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком
и, судя по письмам, чудовищно поглупела.
Весьма порой мешает мне заснуть
Волнующая, как ни поверни,
Открывшаяся мне внезапно суть
Какой-нибудь немыслимой херни.
Хвали жизнь при смерти, а день вечером.
Мать ругает маленького сына:
— Каждая твоя выходка — это плюс один седой волосок на моей голове.
Сын, посмотрев на седую бабушку:
— Я смотрю, ты в детстве тоже неслабо чудила!
Значит — опять
темно и понуро
сердце возьму,
слезами окапав,
нести,
как собака,
которая в конуру
несёт
перееханную поездом лапу.
— Что меня всегда поражало, — сказал он, — так это звёздное небо под ногами и Иммануил Кант внутри нас. — Я, Василий Иванович, совершенно не понимаю, как это человеку, который путает Канта с Шопенгауэром, доверили командовать дивизией.
Голова до прелести пуста,
Оттого что сердце — слишком полно!
Благодарность есть единственное достояние нищего.
Одна из несомненных и чистых радостей — отдых после труда.
Раневская со всеми своими домашними и огромным багажом приезжает на вокзал.
— Жалко, что мы не захватили пианино, — говорит Фаина Георгиевна.
— Неостроумно, — замечает кто-то из сопровождавших.
— Действительно неостроумно, — вздыхает Раневская. — Дело в том, что на пианино я оставила все билеты.
Отчаяние бывает лишь тогда, когда есть ожидание. Ничто не может привести меня в отчаяние: я ничего от вас не жду.
Человек — существо социальное, и высшее дело его жизни, окончательная цель его усилий лежит не в его личной судьбе, а в социальных судьбах всего человечества.