Растить в душе побег унынья — преступленье...
Растить в душе побег унынья — преступленье,
Пока не прочтена вся книга наслажденья.
Лови же радости и жадно пей вино:
Жизнь коротка, увы! Летят её мгновенья.
Растить в душе побег унынья — преступленье,
Пока не прочтена вся книга наслажденья.
Лови же радости и жадно пей вино:
Жизнь коротка, увы! Летят её мгновенья.
Всё, что упустишь сегодня, завтра не упросишь никакими просьбами, не вернёшь ни за какие деньги.
Ненависть — это любовь, повернувшаяся спиной.
Самое лучшее в любви — это заниматься ею.
Если судить о любви по обычным её проявлениям, она больше похожа на вражду, чем на дружбу.
Целых лет двадцать человек занимается каким-нибудь делом, например читает римское право, а на двадцать первом — вдруг оказывается, что римское право ни при чём, что он даже не понимает его и не любит, а на самом деле он тонкий садовод и горит любовью к цветам. Происходит это, надо полагать, от несовершенства нашего социального строя, при котором сплошь и рядом попадают на своё место только к концу жизни.
Как животные лучше исполняют некоторые службы, чем люди, например отыскивание дороги или утерянной вещи и т. п., так и обыкновенный человек бывает способнее и полезнее в обыденных случаях жизни, чем величайший гений. И далее, как животные никогда собственно не делают глупостей, так и средний человек гораздо меньше делает их, нежели гений.
Если хочешь подчинить себе всё, подчини себя разуму.
Негоже уподобляться Нарциссу, склонившись над фотографией; даже воде нельзя доверять; глаза любящего — вот единственно надёжное зеркало.
Есть три необходимые привычки, которые при любых условиях сделают доступными любую вещь, какую только может вообразить человек: привычка к труду, привычка к здоровью, привычка к учению. Если вы обладаете этими привычками и вас любит женщина, у которой тоже есть эти привычки, вы будете счастливы ныне и всегда, она будет счастлива тоже.
Если бы не было разума, нас заездила бы чувственность. На то и ум, чтобы обуздывать её нелепости.
Вот она, жизнь. Вечно всё то же: один ждёт другого, а его нет и нет. Всегда кто-нибудь любит сильнее, чем любят его. И наступает час, когда хочется уничтожить то, что ты любишь, чтобы оно тебя больше не мучило.
Я бы нашёл много, что тебе сказать в извинение моей несостоятельности, но это по почте писать вещь излишняя.
Сила — это нечто, с чем имеет дело воин. Вначале она кажется человеку чем-то совершенно невероятным, противоестественным, в существование чего невозможно поверить, о чём даже думать трудно, не то чтобы её себе представить... Но потом она превращается в нечто серьёзное, и отношение к ней соответственно изменяется. Человек может ею не обладать, он может даже в полной мере не осознавать её существования, но он уже чувствует, он уже знает — в мире присутствует что-то, чего до этого он не замечал. А затем сила даёт о себе знать, она приходит к человеку, и он не может ничего с этим поделать, так как сила для него пока остаётся неуправляемой. Не существует слов, которыми можно было бы описать, как она приходит и чем в действительности является. Она — ничто, и в то же время ей подвластны чудеса, и чудеса эти человек видит собственными глазами. И, наконец, сила становится чем-то, присущим самому человеку, превращается в нечто, что изнутри управляет его действиями и в то же время подчиняется его командам, подвластно его решениям.
Всё стою на камне, —
Дай-ка брошусь в море...
Что пошлёт судьба мне,
Радость или горе?
Может озадачит...
Может не обидит...
Ведь кузнечик скачет,
А куда — не видит.
И мне не нравилось то, что здесь было.
И мне не нравится то, что здесь есть.