Часто сквозь видимый миру смех...
Часто сквозь видимый миру смех льются невидимые миру слёзы.
Часто сквозь видимый миру смех льются невидимые миру слёзы.
А всё-таки осень хороша. Как красиво падает лист! Вот он оторвался, в нерешительности кружится, потом опускается ниже, ниже и наконец плавным движением приникает к земле, где лежат его братья — все тем же путём окончившие короткую жизнь. Падение листьев — символ жизни человеческой. Все мы рано или поздно после недолгого кружения по воздуху своих мыслей, грёз, заветных дум возвращаемся к земле. Все радости и все печали осени — в её неминуемости. Жёлтый сарай с увядшим хмелем, мокрая чёрная земля, скользкие мостки, жёлтые грустные листья — всё это и ненавистно и дорого, и ласкает и мучит.
О чём скорбеть? — Клянусь дыханьем,
Есть в жизни два ничтожных дня:
День, ставший мне воспоминаньем,
И — не наставший для меня.
Он больше без меня не мог...
Пускай позор, пускай острог!
Я без него могла.
— Ну-с, Фаина Георгиевна, и чем же Вам не понравился финал моей последней пьесы?
— Он находится слишком далеко от начала.
Мы не любим города, мы любим себя в этих городах.
Потребность в пище сильнее любви.
Секрет спокойной старости состоит в том, чтобы войти в достойный сговор с одиночеством.
Успех — это когда ты не оправдал надежд врагов.
Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины жёлто-красной,
Слагаю я весёлые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.
Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озёрной лесопильни.
Деньги — это свобода, выкованная из золота.
В женщине качеств — полным-полно:
Хитрость, любовь, красота, веселье.
Женщина в сущности — то же вино:
Пить хорошо. Тяжело похмелье.
Творчеству полезны тупики:
Боли и бессилия ожог
Разуму и страху вопреки
Душу вынуждают на прыжок.
Мне всегда было непонятно — люди стыдятся бедности и не стыдятся богатства.
А ты теперь тяжёлый и унылый,
Отрёкшийся от славы и мечты,
Но для меня непоправимо милый,
И чем темней, тем трогательней ты.
Ты пьёшь вино, твои нечисты ночи,
Что наяву, не знаешь, что во сне,
Но зелены мучительные очи, —
Покоя, видно, не нашёл в вине.
И сердце только скорой смерти просит,
Кляня медлительность судьбы.
Всё чаще ветер западный приносит
Твои упрёки и твои мольбы.
Но разве я к тебе вернуться смею?
Под бледным небом родины моей
Я только петь и вспоминать умею,
А ты меня и вспоминать не смей.
Так дни идут, печали умножая.
Как за тебя мне Господа молить?
Ты угадал: моя любовь такая,
Что даже ты не смог её убить.
...И чёрт меня дёрнул
подпеть Тине Тёрнер!..