Этот мир — эти горы, долины, моря...
Этот мир — эти горы, долины, моря —
Как волшебный фонарь. Словно лампа — заря.
Жизнь твоя — на стекле нанесённый рисунок,
Неподвижно застывший внутри фонаря.
Этот мир — эти горы, долины, моря —
Как волшебный фонарь. Словно лампа — заря.
Жизнь твоя — на стекле нанесённый рисунок,
Неподвижно застывший внутри фонаря.
Жизнь учит лишь тех, кто её изучает.
Когда отдаляешься от гор, только тогда видишь их в подлинном обличии, так же и с друзьями.
Когда в Поднебесной много запретов, народ беднеет.
Не выращивай в сердце печали росток,
Книгу радостей выучи назубок,
Пей, приятель, живи по велению сердца:
Неизвестен отпущенный смертному срок.
Проснулся мужик с бодуна на кладбище рано-рано утром, темно ещё. Идёт по кладбищу, видит могильщик яму роет, ну — думает дай-ка я его напугаю, подходит сзади:
— У-у-у!
Могильщик роет дальше, не обращая никакого внимания. Мужик снова:
— У-гу-гу-у-у-у!!!
У могильщика ноль реакции, копает, не отвлекается. Махнул рукой мужик, пошёл к выходу. У самой калитки догоняет его могильщик, бьёт со всего размаха по башке лопатой и, грозя пальцем, говорит:
— По кладбищу гуляй, а за территорию не выходи!
Чаще зачёркивай написанное.
Рок-н-ролл — это действительно народная музыка. Вообще всё, что делается честно, изо всех сил, отчаянно и здорово, — всё народное.
Заря пылала, догорая,
Солдатики шагали в ряд.
Мне мать сказала, умирая:
— Надень мальчишеский наряд.
Вся наша белая дорога
У них, мальчоночков, в горсти.
Девчонке самой легконогой
Всё ж дальше сердца не уйти!
Мать думала, солдаты пели.
И всё, пока не умерла,
Подрагивал конец постели:
Она танцовщицей была!
...И если сердце, разрываясь,
Без лекаря снимает швы, —
Знай, что от сердца — голова есть,
И есть топор — от головы...
В эту зиму с ума
я опять не сошёл, а зима
глядь и кончилась.
Если ты рождён без крыльев, не мешай им расти.
Ведь где-то есть простая жизнь и свет,
Прозрачный, тёплый и весёлый...
Там с девушкой через забор сосед
Под вечер говорит, и слышат только пчёлы
Нежнейшую из всех бесед.
А мы живём торжественно и трудно
И чтим обряды наших горьких встреч,
Когда с налёту ветер безрассудный
Чуть начатую обрывает речь.
Но ни на что не променяем пышный
Гранитный город славы и беды,
Широких рек сияющие льды,
Бессолнечные, мрачные сады
И голос Музы еле слышный.
Мы любим вовсе не тех, кто сделал нам что-то хорошее. Мы любим тех, кому сделали что-то хорошее мы сами. И чем больше хорошего мы им сделали, тем больше хотим сделать ещё.
Не следуй другим, не подражай, потому что подражание, следование создаёт глупость. Вы рождаетесь с безмерной возможностью разума. Вы рождаетесь со светом внутри. Слушайте этот негромкий, тихий голос внутри, и он даст вам направление. Никто другой не может дать вам направление, никто другой не может стать моделью для вашей жизни, потому что вы уникальны. Никогда раньше не было никого, в точности похожего на вас, и никогда больше никого в точности похожего на вас не будет.