Переводчик должен быть как стекло, такое прозрачное, что его не видно.
Переводчик должен быть как стекло, такое прозрачное, что его не видно.
Переводчик должен быть как стекло, такое прозрачное, что его не видно.
Твоя краса, твои страданья
Исчезли в урне гробовой —
А с ними поцелуй свиданья...
Но жду его; он за тобой...
В этой тленной Вселенной в положенный срок
Превращаются в прах человек и цветок,
Кабы прах испарялся у нас из под ног —
С неба лился б на землю кровавый поток.
На свете не существует пожара более сильного, чем страсть, акулы более свирепой, чем ненависть, и урагана более опустошительного, чем жадность.
Когда справедливость исчезнет, то не остаётся ничего, что могло бы придать ценность жизни людей.
Больше дела, меньше слов!
Вся тварь разумная скучает:
Иной от лени, тот от дел;
Кто верит, кто утратил веру;
Тот насладиться не успел,
Тот насладился через меру,
И всяк зевает да живёт —
И всех вас гроб, зевая, ждёт.
И вот одна осталась я
Считать пустые дни.
О вольные мои друзья,
О лебеди мои!
И песней я не скличу вас,
Слезами не верну,
Но вечером в печальный час
В молитве помяну.
Настигнут смертною стрелой,
Один из вас упал,
И чёрным вороном другой,
Меня целуя, стал.
Но так бывает раз в году,
Когда растает лёд,
В Екатеринином саду
Стою у чистых вод.
И слышу плеск широких крыл
Над гладью голубой.
Не знаю, кто окно раскрыл
В темнице гробовой.
Когда я пытаюсь жить, я чувствую себя бедной маленькой швейкой, которая никогда не может сделать красивую вещь, которая только и делает, что портит и ранит себя, и которая, отбросив всё: ножницы, материю, нитки, — принимается петь. У окна, за которым бесконечно идёт дождь.
Под ним струя светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой...
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!
Бог наградил нас жестокими дарами. Самый жестокий из них — память.