Хорошо, если платье твоё без прорех...
Хорошо, если платье твоё без прорех.
И о хлебе насущном подумать не грех.
А всего остального и даром не надо —
Жизнь дороже богатства и почестей всех.
Хорошо, если платье твоё без прорех.
И о хлебе насущном подумать не грех.
А всего остального и даром не надо —
Жизнь дороже богатства и почестей всех.
Сердитый человек всегда полон яда.
Она была так хороша собой,
Что все мужчины с жаром каждый раз
Любой каприз, любой её приказ
Бросались выполнять наперебой.
А время шло, тускнел пожар волос,
Она ж не чтила никаких резонов,
И как-то раз, капризно сморщив нос,
Она сказала: — Я хочу пионов!
И вдруг удар: никто не встрепенулся,
На божество никто не поднял глаз.
И только муж пробормотал: — Сейчас, —
Пробормотал, а сам не шелохнулся.
Легко ли было ей в её терзаньях,
Ей, так привыкшей всем повелевать?!
Как важно в жизни, помня о желаньях,
Возможностей своих не забывать.
Когда нас учит жизни кто-то,
Я весь немею;
Житейский опыт идиота
Я сам имею.
Время — глупый младенец,
Время — старец хромой,
Улетает на крыльях,
Убивает косой.
Истина, свобода и добродетель — вот единственное, ради чего нужно любить жизнь.
На безрыбье и рак рыба.
Истинная любовь сказывается в несчастье. Как огонёк, она тем ярче светит, чем темнее ночная мгла.
Я ненавижу обывательщину гораздо больше, чем грех.
Аптека не прибавит века.
Я мненью Вашему вращенье придавал,
И осью был мой детородный орган.
Когда по синеве морей
Зефир скользит и тихо веет
В ветрила гордых кораблей
И челны на волнах лелеет;
Забот и дум слагая груз,
Тогда ленюсь я веселее —
И забываю песни муз:
Мне моря сладкий шум милее.
Когда же волны по брегам
Ревут, кипят и пеной плещут,
И гром гремит по небесам,
И молнии во мраке блещут, —
Я удаляюсь от морей
В гостеприимные дубровы;
Земля мне кажется верней,
И жалок мне рыбак суровый:
Живёт на утлом он челне,
Игралище слепой пучины.
А я в надёжной тишине
Внимаю шум ручья долины.
Пусть я не знаю смысла жизни, но искание смысла уже даёт смысл жизни, и я посвящу свою жизнь этому исканию смысла.
В грусти человек — естественный христианин. В счастье человек — естественный язычник.
Люди остерегаются тигров, а тигры остерегаются людей.