Хорошо, если платье твоё без прорех...
Хорошо, если платье твоё без прорех.
И о хлебе насущном подумать не грех.
А всего остального и даром не надо —
Жизнь дороже богатства и почестей всех.
Хорошо, если платье твоё без прорех.
И о хлебе насущном подумать не грех.
А всего остального и даром не надо —
Жизнь дороже богатства и почестей всех.
Когда весной разбитый лёд
Рекой взволнованной идёт,
Когда среди лугов местами
Чернеет голая земля,
И мгла ложится облаками
На полуюные поля,
Мечтанье злое грусть лелеет
В душе неопытной моей;
Гляжу, природа молодеет,
Не молодеть лишь только ей;
Ланит спокойных пламень алый
С собою время уведёт,
И тот, кто так страдал, бывало,
Любви к ней в сердце не найдёт.
Детей не отпугнёшь суровостью, они не переносят только лжи.
Мы на многое не отваживаемся не потому что оно трудно; оно трудно именно потому, что мы на него не отваживаемся.
В работе надо быть смелым. Есть большие собаки и есть маленькие собаки, но маленькие не должны смущаться существованием больших: все обязаны лаять — и лаять тем голосом, какой Господь Бог дал.
В этой «моей» жизни — жизни каждого из нас, намного лучше делать то, что нравится, а не следить за тем, правильно ли делают другие то, что тебе нравится.
Мы видим реальный мир таким, каким воспитаны его воспринимать.
Я в этой жизни часто ждал —
Удачи, помощи, свидания;
Души таинственный кристалл
Темнеет в нас от ожидания.
Видимо, пустыня для того и существует, чтобы люди радовались деревьям.
Мой тихий сон, мой сон ежеминутный —
Невидимый, заворожённый лес,
Где носится какой-то шорох смутный,
Как дивный шелест шёлковых завес.
В безумных встречах и туманных спорах,
На перекрёстке удивлённых глаз
Невидимый и непонятный шорох
Под пеплом вспыхнул и уже погас.
И как туманом одевает лица,
И слово замирает на устах,
И кажется — испуганная птица
Метнулась в вечереющих кустах.
Любовь нельзя доказать. Её можно только испытывать.