Если труженик, в поте лица своего...
Если труженик, в поте лица своего
Добывающий хлеб, не стяжал ничего —
Почему он ничтожеству кланяться должен
Или даже тому, кто не хуже его?
Если труженик, в поте лица своего
Добывающий хлеб, не стяжал ничего —
Почему он ничтожеству кланяться должен
Или даже тому, кто не хуже его?
Когда твоё чело избороздят
Глубокими следами сорок зим, —
Кто будет помнить царственный наряд,
Гнушаясь жалким рубищем твоим?
И на вопрос: "Где прячутся сейчас
Остатки красоты весёлых лет?" —
Что скажешь ты? На дне угасших глаз?
Но злой насмешкой будет твой ответ.
Достойней прозвучали бы слова:
"Вы посмотрите на моих детей.
Моя былая свежесть в них жива.
В них оправданье старости моей".
Пускай с годами стынущая кровь
В наследнике твоём пылает вновь!
Высшим благом является счастье, а счастье состоит в совершённой деятельности и применении добродетели.
Не говори! Меня он как и прежде любит,
Мной, как и прежде дорожит...
О нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,
Хоть, вижу, нож в его руке дрожит.
То в гневе, то в слезах, тоскуя, негодуя,
Увлечена, в душе уязвлена,
Я стражду, не живу... им, им одним живу я —
Но эта жизнь!... о, как горька она!
Он мерит воздух мне так бережно и скудно,
Не мерят так и лютому врагу...
Ох, я дышу ещё болезненно и трудно,
Могу дышать, но жить уж не могу!
Помни, что нет тюрьмы страшнее, чем в голове.
Люблю, — но реже говорю об этом,
Люблю нежней, — но не для многих глаз.
Торгует чувством тот, что перед светом
Всю душу выставляет напоказ.
Ничего не повторяется. Повторяемся мы.
Поэзия — это не «лучшие слова в лучшем порядке», это — высшая форма существования языка.
Единственным критерием для жизни является блаженство. Если вы не чувствуете, что жизнь — это блаженство, тогда знайте, что вы идёте в неправильном направлении.
Есть два вида знания: одно — словами выражаемое, другое — точное, понимаемое духом, но не вложенное в слова. Даже нельзя пояснить словами, как это понимание происходит, но оно поистине прекрасно.
Живи так, как будто ты сейчас должен проститься с жизнью, как будто время, оставленное тебе, есть неожиданный подарок.
Разве можно забыть и отринуть страну,
Где ты сам растаможил хотя бы одну?..
Ум — это не сосуд, который надо заполнить, а факел, который необходимо зажечь.
Если уж заблуждаться, пусть это будет по велению сердца.
О, я знаю: его отрада —
Напряжённо и страстно знать,
Что ему ничего не надо,
Что мне не в чем ему отказать.
Меня потрясло не то, что ты солгал мне, а то, что я больше не верю тебе…