Друг, умей от пустой суеты отличать...
Друг, умей от пустой суеты отличать
То, что сможешь на деле ты людям отдать.
Лучше что-то хорошее ближнему делать,
Чем весь мир от крушения мира спасать.
Друг, умей от пустой суеты отличать
То, что сможешь на деле ты людям отдать.
Лучше что-то хорошее ближнему делать,
Чем весь мир от крушения мира спасать.
Раз в жизни фортуна стучится в дверь каждого человека, но человек в это время нередко сидит в ближайшей пивной и никакого стука не слышит.
Время подобно искусному управителю, непрестанно производящему новые таланты взамен исчезнувших.
Будучи вне дома, держите себя так, словно принимаете почётных гостей. Пользуясь услугами людей, ведите себя так, словно свершаете торжественный обряд. Не делайте другим того, чего себе не пожелаете. Тогда ни в государстве, ни в семье не будет недовольства.
Чтобы подняться, вы должны упасть, чтобы обрести, вы должны потерять.
Никто не хочет любить в нас обыкновенного человека.
Дружба основывается на взаимном благе, на общности интересов; но как только интересы столкнулись — дружба расторгается: ищи её в облаках.
Я больше всех удач и бед
За то тебя любил,
Что пожелтелый белый свет
С тобой — белей белил.
И то, что они целуют вас, ничего не значит; и то, что они выходят за вас, ничего не значит. Всю жизнь будете думать, что она вас любит, и она вам будет это говорить, и не узнаете правды, и проживёте счастливо.
Из пасти льва
струя не журчит и не слышно рыка.
Гиацинты цветут. Ни свистка, ни крика,
никаких голосов. Неподвижна листва.
И чужда обстановка сия для столь грозного лика,
и нова.
Пересохли уста,
и гортань проржавела: металл не вечен.
Просто кем-нибудь наглухо кран заверчен,
хоронящийся в кущах, в конце хвоста,
и крапива опутала вентиль. Спускается вечер;
из куста
сонм теней
выбегает к фонтану, как львы из чащи.
Окружают сородича, спящего в центре чаши,
перепрыгнув барьер, начинают носиться в ней,
лижут морду и лапы вождя своего. И, чем чаще,
тем темней
грозный облик. И вот
наконец он сливается с ними и резко
оживает и прыгает вниз. И всё общество резво
убегает во тьму. Небосвод
прячет звёзды за тучу, и мыслящий трезво
назовёт
похищенье вождя —
так как первые капли блестят на скамейке —
назовёт похищенье вождя приближеньем дождя.
Дождь спускает на землю косые линейки,
строя в воздухе сеть или клетку для львиной семейки
без узла и гвоздя.
Тёплый
дождь
моросит.
Как и льву, им гортань
не остудишь.
Ты не будешь любим и забыт не будешь.
И тебя в поздний час из земли воскресит,
если чудищем был ты, компания чудищ.
Разгласит
твой побег
дождь и снег.
И, не склонный к простуде,
всё равно ты вернёшься в сей мир на ночлег.
Ибо нет одиночества больше, чем память о чуде.
Так в тюрьму возвращаются в ней побывавшие люди
и голубки — в ковчег.
Если бы наша жизнь не имела конца и не была исполнена страданий, то, быть может, никому бы и в голову не пришло спросить, по какой причине существует мир и почему он именно таков, каков он есть.
Если ты выпил и обнял жену,
И вдруг по щекам схлопотал в ответ,
Не требуй развода! Не лезь в войну!
А прежде деталь уточни одну:
Свою ли ты обнял жену или нет?!
Женщина будет кокетничать с кем угодно, лишь бы на неё в это время смотрели.
— Дорогая, ставьте чайник на огонь и идите быстрей ко мне.
— Простите, на большой огонь ставить?
Ёж — птица гордая, пока не пнёшь — не полетит.