Иной имел мою Аглаю
За свой мундир и чёрный ус,
Другой за деньги — понимаю,
Другой за то, что был француз,
Клеон — умом её стращая,
Дамис — за то, что нежно пел.
Скажи теперь, мой друг Аглая,
За что твой муж тебя имел?
В защиту супружеской верности: От частой смены дырок, любой гвоздь согнётся.
Орлов с Истоминой в постеле
В убогой наготе лежал.
Не отличился в жарком деле
Непостоянный генерал.
Не думав милого обидеть,
Взяла Лариса микроскоп
И говорит: «Позволь увидеть,
Чем ты меня, мой милый, ё*...»
Вернулся муж, а мы в прямом эфире...
Идёт мужик и тащит в ведре дёрн. А на встречу ему баба с корзиной яиц. Баба предлагает:
— Мужик, дай дёрну за яйца!
Хотим мы или не хотим,
Но нас хотят и нас имеют.
И это всё не тот интим,
Что в Голливуде снять умеют.
Любимая меня,
Ревнуя, прессовала…
Но дыма без огня
Ни разу не бывало.
Поражаюсь женской интуиции. Взял у друга телефон, так как мой разрядился, жене позвонить, сказать, что задержусь. Она взяла трубку, и я, не успев ничего сказать, услышал: «Да, мой ненасытный жеребец». Вот как она узнала, что это я звоню?!
— А кто это там так орёт у соседей?
— А, это Катька...
— Рожает, что ли?
— Нет, беременеет.
Мужчина стареет снизу.
Я даже к мужу твоему привык!..
Любовь — спектакль, где антракты немаловажнее, чем акты.
Не говорите мне, что Вам нельзя сегодня...
Что посмеешь, то и пожмёшь.
Сокол ясный, головы
не клони на скатерть.
Все страдания, увы,
оттого, что заперт.
Ручкой, юноша, не мучь
запертую дверку.
Пистолет похож на ключ,
лишь бородка кверху.
Соседка, вдова моссоветовского начальника, меняла румынскую мебель на югославскую, югославскую на финскую, нервничала. Руководила грузчиками... И умерла в 50 лет на мебельном гарнитуре. Девчонка!
Жизнь человека — прямое следствие его мыслей.
Человек может вечно смотреть на три вещи: как течёт вода, как горит огонь и как работает другой человек.
Вера есть понимание смысла жизни и признание вытекающих из этого понимания обязанностей.
В Америке, в Скалистых горах, я видел единственный разумный метод художественной критики. В баре над пианино висела табличка:
«Не стреляйте в пианиста — он делает всё, что может».
Моя жизнь наполнена ужасными неудачами, большинство из которых никогда не случалось.
Кто хочет достигнуть великого, тот должен ограничивать себя. Кто же, напротив, хочет всего, тот на самом деле ничего не хочет и ничего не достигнет.
Когда любовь умирает — воскресить её невозможно. Остаётся пустота, скука и равнодушие. Убить любовь нельзя — она умирает сама, оставляя голое пепелище и страшную невыразимую обиду, обиду на того, кто эту любовь в нас — вызвал, но сохранить — не дал, не смог...
