Каждый писатель, до известной степени, изображает в своих сочинениях самого себя, часто даже вопреки своей воле.
Лучший способ найти себя — это потерять себя в служении другим.
Боюсь, что в этот мир мы вновь не попадём,
И там своих друзей — за гробом — не найдём.
Давайте ж пировать в сей миг, пока мы живы.
Быть может, миг пройдёт — мы все навек уйдём.
Счастье — это когда тебя понимают, большое счастье — это когда тебя любят, настоящее счастье — это когда любишь ты.
Вера, которую не разделяет никто, называется шизофренией.
Гений мыслит и создаёт. Человек обыкновенный приводит в исполнение. Дурак пользуется и не благодарит.
За обидчивостью кроется сознание собственной неполноценности, за сентиментальностью — жестокость.
Опыт — это то, что мы получаем вместо того, что хотели...
Если душа существует, неверно было бы думать, что она даётся нам уже сотворённой. Она творится на земле, в течение всей жизни. Сама жизнь — не что иное, как эти долгие и мучительные роды. Когда сотворение души, которым человек обязан себе и страданию, завершается, приходит смерть.
Наше искусство, поставившее себе целью поставку потех для богатых классов, не только похоже на проституцию, но есть не что иное, как проституция.
Твой нежный сад запущен потому,
Что он доступен всем и никому.
Оставь нас с музыкой вдвоём,
Мы сговоримся скоро —
Она бездонный водоём —
Я призрак, тень, укора.
Я не мешаю ей звенеть, —
Она поможет — умереть.
Спросил у чаши я, прильнув устами к ней:
«Куда ведёт меня чреда ночей и дней?»
Не отрывая уст, ответила мне чаша:
«Ах, больше в этот мир ты не вернёшься. Пей!»
Обнаружить свой гнев и ненависть на лице и в словах бесполезно, опасно, неблагоразумно, смешно, пошло. Проявлять гнев или ненависть можно не иначе, как на деле.
Покрыта таинств лёгкой сеткой,
Меж скал полуночной страны,
Она являлася нередко
В года волшебной старины.
И Финна дикие сыны
Ей храмины сооружали,
Как грозной дочери богов;
И скальды северных лесов
Ей вдохновенье посвящали.
Кто зрел её, тот умирал.
И слух в угрюмой полуночи
Бродил, что будто как металл
Язвили голубые очи.
И только скальды лишь могли
Смотреть на деву издали.
Они платили песнопеньем
За пламенный восторга час;
И пробуждён немым виденьем
Был строен их невнятный глас!
Грех — это когда вы не радуетесь жизни.
