Человеческая личность не столько интеллект...
Человеческая личность не столько интеллект, но прежде всего воля, характер, и пренебрежение этим жестоко мстит за себя.
Человеческая личность не столько интеллект, но прежде всего воля, характер, и пренебрежение этим жестоко мстит за себя.
И я рад, что на свете есть расстоянья более
немыслимые, чем между тобой и мною.
Что-то начинается, чтобы прийти к концу: приключение не терпит длительности; его смысл — в его гибели. К этой гибели, которая, быть может, станет и моей, меня влечёт неотвратимо. И кажется, что каждое мгновение наступает лишь затем, чтобы потянуть за собой те, что следуют за ним.
Вы знаете, что страшнее всего на свете? Скажу вам доверительно: то, что в конце концов всё становится привычным.
Может быть, потом ненавидел
И жалел, что тогда не убил.
Ты один меня не обидел,
Не обидевши — погубил.
Познать себя? Если бы я познал себя, я бы в страхе убежал.
Как сияло там и пело
Нашей встречи чудо,
Я вернуться не хотела
Никуда от туда.
Горькой было мне усладой
Счастье вместо долга,
Говорила с кем не надо,
Говорила долго.
Пусть влюблённых страсти
Дышат, требуя ответа,
Мы же, милый, просто души
у предела света.
Я здесь осуществляю проживанье...
Наиболее сильный импульс философскому размышлению и метафизическому постижению вселенной придаёт нам сознание предстоящей смерти и видение страданий и несчастий жизни. Если бы наша жизнь не имела конца и не была исполнена страданий, то, быть может, никому бы и в голову не пришло спросить, по какой причине существует мир и почему он именно таков, каков он есть...
А я была дерзкой, злой и весёлой
И вовсе не знала, что это — счастье.
Всякое рассуждение о любви уничтожает любовь.
Ужиться можно с кем угодно, если живёшь порознь.
Разбилась рюмка — к счастью; разбилось счастье — к рюмке.
Страх возникает вследствие бессилия духа.
Объявление на столбе возле одесской консерватории:
«Всемирно известный квартет ищет двух скрипачей и виолончелиста».
Добра чужого не желать
Ты, боже, мне повелеваешь;
Но меру сил моих ты знаешь —
Мне ль нежным чувством управлять?
Обидеть друга не желаю
И не хочу его села,
Не нужно мне его вола,
На всё спокойно я взираю:
Ни дом его, ни скот, ни раб,
Не лестна мне вся благостыня.
Но ежели его рабыня
Прелестна... Господи! Я слаб!
И ежели его подруга
Мила, как ангел во плоти, —
О боже праведный! прости
Мне зависть ко блаженству друга.
Кто сердцем мог повелевать?
Кто раб усилий бесполезных?
Как можно не любить любезных?
Как райских благ не пожелать?
Смотрю, томлюся и вздыхаю,
Но строгий долг умею чтить,
Страшусь желаньям сердца льстить,
Молчу... и втайне я страдаю.