Все говорят, что мы вместе...
Все говорят, что мы вместе,
Все говорят, но не многие знают — в каком.
Все говорят, что мы вместе,
Все говорят, но не многие знают — в каком.
Пожалуйста, принесите мне что-нибудь почитать. Хотя бы почтовую марку.
Говорят, что август пахнет осенью. Не знаю. Может быть. Но я люблю этот последний привет лета. Это мой месяц. И яблоки созрели, и подсолнухи ещё стоят в полях, и мёд подоспел, и георгины во всю цветут... И ещё тёплые лучи солнца ласково и легко обнимают разноцветные астры, и звёздные ливни озаряют тёмный небосвод, и с бахчи везут арбузы. И в храмах звонят колокола, чествуя Спас и Успение Богородицы. И пусть неминуемо приближается осень, но Август — это всё же ещё лето...
Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать.
Жена мужу:
— Знаешь, чего я хочу?
— Конечно знаю — всего.
— Это во-первых...
Человек не осознает что он дышит, пока не вспомнит об этом специально.
Созидай добро, делай это не ради славы своей, а ради славы того, кому ты обязан возможностью делать добро.
Умей понять, что сказано без звука.
Глазами слышать — вот любви наука.
Было душно от жгучего света,
А взгляды его — как лучи.
Я только вздрогнула: этот
Может меня приручить.
Наклонился — он что-то скажет…
От лица отхлынула кровь.
Пусть камнем надгробным ляжет
На жизни моей любовь.
Не любишь, не хочешь смотреть?
О, как ты красив, проклятый!
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.
Мне очи застит туман,
Сливаются вещи и лица,
И только красный тюльпан,
Тюльпан у тебя в петлице.
Как велит простая учтивость,
Подошёл ко мне, улыбнулся,
Полуласково, полулениво
Поцелуем руки коснулся —
И загадочных, древних ликов
На меня посмотрели очи...
Десять лет замираний и криков,
Все мои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его — напрасно.
Отошёл ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.
Мы никогда не получим то, чего мы хотим, пока не будем благодарны за то, что имеем.
Я презираю лживых, лицемерных
Молитвенников сих, ослов примерных.
Они же, под завесой благочестья,
Торгуют верой хуже всех неверных.
Войны начинают когда хотят, но завершают, когда могут.
Что-то начинается, чтобы прийти к концу: приключение не терпит длительности; его смысл — в его гибели. К этой гибели, которая, быть может, станет и моей, меня влечёт неотвратимо. И кажется, что каждое мгновение наступает лишь затем, чтобы потянуть за собой те, что следуют за ним.
Удерживая раздражение, создаёте новую оболочку духу.
Ничего кроме отчаянья от невозможности что-либо изменить в моей судьбе.
Студент мединститута спрашивает у больного: «У вашей матери, кроме вас, выкидыши были?»