Так уж глаза опускали...
Так уж глаза опускали,
Бросив цветы на кровать,
Так до конца и не знали,
Как нам друг друга назвать.
Так до конца и не смели
Имя произнести,
Словно замедлив у цели
Сказочного пути.
Так уж глаза опускали,
Бросив цветы на кровать,
Так до конца и не знали,
Как нам друг друга назвать.
Так до конца и не смели
Имя произнести,
Словно замедлив у цели
Сказочного пути.
Мне мало быть душою молодым!
Конечно, время мчит вперёд. И всё же
Мне хочется сквозь время, как сквозь дым,
И телом быть хоть чуточку моложе.
Как просто: взять и крылья опустить
И плыть, как говорится, по теченью...
Но ведь тогда пришлось бы изменить
Своей души извечному горенью.
А, главное, что уступя годам,
Пришлось бы вдруг спиною повернуться
К сердцам, что для меня ещё смеются,
И к чьим-то удивительным глазам...
Во все века кто вдохновлял поэта?
Всё верно: нежность, женская душа.
И суть не в том: насколько хороша?
А в том, что в ней — источник чудо-света!
И пусть мне благ особых не обещано,
Я лет своих вовек не устрашусь.
Пока любим я хоть одною женщиной,
Я ни за что стареть не соглашусь!
В рогах правды нет.
На лицах дерзость, в сердце страх.
— Ну что ж, пульс нормальный, — говорит врач.
— Доктор, возьмите мою левую руку: правая — протез.
Люди более моральны, чем они думают и гораздо более аморальны, чем могут себе вообразить.
Тот, кто открывает школу, закрывает тюрьму.
Богатство подобно солёной воде: чем больше её пьёшь, тем сильнее жажда.
Есть ещё порох в пороховницах и ягоды в ягодицах!
«Я ненавижу» — вот слова,
Что с милых уст её на днях
Сорвались в гневе. Но едва
Она приметила мой страх,
Как придержала язычок,
Который мне до этих пор
Шептал то ласку, то упрёк,
А не жестокий приговор.
«Я ненавижу» — присмирев,
Уста промолвили, а взгляд
Уже сменил на милость гнев,
И ночь с небес умчалась в ад.
«Я ненавижу, — но тотчас
Она добавила: — Не Вас!»
За веру твою! И за верность мою!
За то, что с тобою мы в этом краю!
Пускай навсегда заколдованы мы,
Но не было в мире прекрасней зимы,
И не было в небе узорней крестов,
Воздушней цепочек, длиннее мостов...
За то, что всё плыло, беззвучно скользя.
За то, что нам видеть друг друга нельзя.