Один идёт прямым путём, другой идёт по кругу...
Один идёт прямым путём,
Другой идёт по кругу
И ждёт возврата в отчий дом,
Ждёт прежнюю подругу.
А я иду — за мной беда,
Не прямо и не косо,
А в никуда и в никогда,
Как поезда с откоса.
Один идёт прямым путём,
Другой идёт по кругу
И ждёт возврата в отчий дом,
Ждёт прежнюю подругу.
А я иду — за мной беда,
Не прямо и не косо,
А в никуда и в никогда,
Как поезда с откоса.
Сбылись грёзы Ильича,
Он лежит, откинув тапочки,
Но горит его свеча:
Всем и всюду всё до лампочки.
Что касается людей, выдающегося ума, то вполне естественно, что эти истинные воспитатели человечества питают не больше склонности к тому, чтобы вступить в общение с другими, чем педагог к тому, чтобы вмешаться в шумную игру детей. Ведь они, рождённые для того, чтобы направить мир чрез море лжи к истине и вывести его из глубокой пропасти дикости и пошлости — на свет, к высокой культуре и благородству, — они, хотя и живут среди людей, однако, всё же не принадлежат, в сущности к их обществу и потому уже с юности сознают себя значительно отличающимися от них существами; впрочем, вполне ясное сознание этого слагается не сразу, а с годами.
Раневская ходит очень грустная, чем-то расстроена.
— У меня украли жемчужное ожерелье!
— Как оно выглядело?
— Как настоящее...
И тихо, так, Господи, тихо,
Что слышно, как время идёт.
Проявить мудрость в чужих делах куда легче, нежели в своих собственных.
Странно, что вот деньги есть, а мечта остаётся мечтой.
Когда любовь умирает — воскресить её невозможно. Остаётся пустота, скука и равнодушие. Убить любовь нельзя — она умирает сама, оставляя голое пепелище и страшную невыразимую обиду, обиду на того, кто эту любовь в нас — вызвал, но сохранить — не дал, не смог...
Сон — это малая мистерия смерти, сон есть первое посвящение в смерть.
Не место красит человека, а человек место.
Я в фольклоре нашёл враньё:
Нам пословицы нагло врут,
Будто годы берут своё...
Это наше они берут!