Я говорю сейчас словами теми...
Я говорю сейчас словами теми,
Что только раз рождаются в душе.
Я говорю сейчас словами теми,
Что только раз рождаются в душе.
Кто понял жизнь тот больше не спешит,
Смакует каждый миг и наблюдает,
Как спит ребёнок, молится старик,
Как дождь идёт и как снежинки тают.
В обыкновенном видит красоту,
В запутанном простейшее решенье,
Он знает, как осуществить мечту,
Он любит жизнь и верит в воскресенье,
Он понял то, что счастье не в деньгах,
И их количество от горя не спасёт,
Но кто живёт с синицею в руках,
Свою жар-птицу точно не найдёт.
Кто понял жизнь, тот понял суть вещей,
Что совершенней жизни только смерть,
Что знать, не удивляясь, пострашней,
Чем что-нибудь не знать и не уметь.
Зачем растить побег тоски и сожаленья?
Читай и изучай лишь книгу наслажденья.
Ты пей, и все свои желанья исполняй!
Ты знаешь сам давно, что жизнь — одно мгновенье.
Вам не удастся создать мудрецов, если вы будете в детях убивать шалунов.
Люди одиноки, потому что вместо мостов они строят стены.
Для меня легче, если черви будут есть моё тело, чем если профессора станут грызть мою философию.
Есть у меня твой силуэт,
Мне мил его печальный цвет;
Висит он на груди моей,
И мрачен он, как сердце в ней.
В глазах нет жизни и огня,
Зато он вечно близ меня;
Он тень твоя, но я люблю,
Как тень блаженства, тень твою.
Вот моё главное желание: старые должны жить в покое, друзья должны быть правдивыми, младшие должны проявлять заботу о старших.
Весь мир — театр.
В нём женщины, мужчины — все актёры.
У них свои есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль.
Семь действий в пьесе той. Сперва младенец,
Ревущий громко на руках у мамки...
Потом плаксивый школьник с книжкой сумкой,
С лицом румяным, нехотя, улиткой
Ползущий в школу. А затем любовник,
Вздыхающий, как печь, с балладой грустной
В честь брови милой. А затем солдат,
Чья речь всегда проклятьями полна,
Обросший бородой, как леопард,
Ревнивый к чести, забияка в ссоре,
Готовый славу бренную искать
Хоть в пушечном жерле. Затем судья
С брюшком округлым, где каплун запрятан,
Со строгим взором, стриженой бородкой,
Шаблонных правил и сентенций кладезь,—
Так он играет роль. Шестой же возраст —
Уж это будет тощий Панталоне,
В очках, в туфлях, у пояса — кошель,
В штанах, что с юности берёг, широких
Для ног иссохших; мужественный голос
Сменяется опять дискантом детским:
Пищит, как флейта... А последний акт,
Конец всей этой странной, сложной пьесы —
Второе детство, полузабытьё:
Без глаз, без чувств, без вкуса, без всего.
Человек бессмертен благодаря познанию. Познание, мышление — это корень его жизни, его бессмертия.
Спокоен ход простых суровых дней.
Покорно все приемлю превращенья.
В сокровищнице памяти моей
Твои слова, улыбки и движенья.
Они переводили глаза со свиньи на человека, с человека на свинью и снова со свиньи на человека, но угадать, кто из них кто, было невозможно.
Природа-мать умна, да сын безмозглый.
Воспринимая мир как данность,
Взгляни на звёзды, не спеша:
Тягчайший грех — неблагодарность
За то, что воздухом дышал.
Я к одиночеству привык,
Я б не умел ужиться с другом, —
Я б с ним препровождённый миг
Почёл потерянным досугом.