Здоровье до того перевешивает все остальные блага жизни...
Здоровье до того перевешивает все остальные блага жизни, что поистине здоровый нищий счастливее больного короля.
Здоровье до того перевешивает все остальные блага жизни, что поистине здоровый нищий счастливее больного короля.
Работа — это главное в жизни. От всех неприятностей, от всех бед можно найти одно избавление — в работе.
Кого хочу?.. Не знаю... Кого знаю — не хочу...
Твоя ль вина, что милый образ твой
Не позволяет мне сомкнуть ресницы
И, стоя у меня над головой,
Тяжёлым векам не даёт закрыться?
Твоя ль душа приходит в тишине
Мои дела и помыслы проверить,
Всю ложь и праздность обличить во мне,
Всю жизнь мою, как свой удел, измерить?
О нет, любовь твоя не так сильна,
Чтоб к моему являться изголовью.
Моя, моя любовь не знает сна.
На страже мы стоим с моей любовью.
Я не могу забыться сном, пока
Ты — от меня вдали — к другим близка.
О, Улитка! Взбираясь на вершину Фудзи, можешь не торопиться... Там на вершине Фудзи улиток полно и так.
Тебе покорной? Ты сошёл с ума!
Покорна я одной господней воле.
Я не хочу ни трепета, ни боли,
Мне муж — палач, а дом его — тюрьма.
Но видишь ли! Ведь я пришла сама…
Декабрь рождался, ветры выли в поле,
И было так светло в твоей неволе,
А за окном нас сторожила тьма.
Так птица о прозрачное стекло
Всем телом бьётся в зимнее ненастье.
И кровь пятнает белое крыло.
Теперь во мне спокойствие и счастье.
Прощай, мой тихий, ты мне вечно мил
За то, что в дом свой странницу пустил.
Самые дорогие галстуки носят те, кому достаточно простой верёвки.
Скажи мне: мог ли я предвидеть,
Что нам обоим суждено
И разойтись и ненавидеть
Любовь, погибшую давно?
Как-то раз Раневскую остановил в Доме актёра один поэт, занимающий руководящий пост в Союзе писателей.
— Здравствуйте, Фаина Георгиевна! Как ваши дела?
— Очень хорошо, что вы спросили. Хоть кому-то интересно, как я живу! Давайте отойдём в сторонку, и я вам с удовольствием обо всём расскажу.
— Нет-нет, извините, но я очень спешу. Мне, знаете ли, надо ещё на заседание...
— Но вам же интересно, как я живу! Что же вы сразу убегаете, вы послушайте. Тем более что я вас не задержу надолго, минут сорок, не больше.
Руководящий поэт начал спасаться бегством.
— Зачем же тогда спрашивать, как я живу?! — крикнула ему вслед Раневская.
И с другом и с врагом ты должен быть хорош!
Кто по натуре добр, в том злобы не найдёшь.
Обидишь друга — наживёшь врага ты,
Врага обнимешь — друга обретёшь.