Все негодяи, к сожалению, общительны...

Людей делает общительными их неспособность переносить одиночество, — то есть самих себя.

Артур Шопенгауэр

Когда люди вступают в тесное общение между собой, то их поведение напоминает дикобразов, пытающихся согреться в холодную зимнюю ночь. Им холодно, они прижимаются друг к другу, но чем сильнее они это делают, тем больнее они колют друг друга своими длинными иглами. Вынужденные из-за боли уколов разойтись, они вновь сближаются из-за холода, и так — все ночи напролёт.

Артур Шопенгауэр

Что касается людей, выдающегося ума, то вполне естественно, что эти истинные воспитатели человечества питают не больше склонности к тому, чтобы вступить в общение с другими, чем педагог к тому, чтобы вмешаться в шумную игру детей. Ведь они, рождённые для того, чтобы направить мир чрез море лжи к истине и вывести его из глубокой пропасти дикости и пошлости — на свет, к высокой культуре и благородству, — они, хотя и живут среди людей, однако, всё же не принадлежат, в сущности к их обществу и потому уже с юности сознают себя значительно отличающимися от них существами; впрочем, вполне ясное сознание этого слагается не сразу, а с годами.

Артур Шопенгауэр

Только тот, кто сам одарён, пожелает себе общества даровитого.

Артур Шопенгауэр

Общительность людей основана не на любви к обществу, а на страхе перед одиночеством.

Артур Шопенгауэр

Стадо дикобразов легло в один холодный зимний день тесною кучей, чтобы, согреваясь взаимной теплотою, не замёрзнуть. Однако вскоре они почувствовали уколы от игл друг друга, что заставило их лечь подальше друг от друга. Затем, когда потребность согреться вновь заставила их придвинуться, они опять попали в прежнее неприятное положение, так что они метались из одной печальной крайности в другую, пока не легли на умеренном расстоянии друг от друга, при котором они с наибольшим удобством могли переносить холод.

— Так потребность в обществе, проистекающая из пустоты и монотонности личной внутренней жизни, толкает людей друг к другу; но их многочисленные отталкивающие свойства и невыносимые недостатки заставляют их расходиться. Средняя мера расстояния, которую они наконец находят как единственно возможную для совместного пребывания, это — вежливость и воспитанность нравов. Тому, кто не соблюдает должной меры в сближении, в Англии говорят: «keep your distance»! Хотя при таких условиях потребность во взаимном тёплом участии удовлетворяется лишь очень несовершенно, зато не чувствуются и уколы игл.

— У кого же много собственной, внутренней теплоты, тот пусть лучше держится вдали от общества, чтобы не обременять ни себя, ни других.

Артур Шопенгауэр

Влечение к обособлению и одиночеству воспитано чувством аристократическим. Всякий сброд чрезвычайно общителен; принадлежность к более благородному разряду обнаруживается в том, что он не находит никакой радости быть с другими, а предпочитает их обществу одиночество.

Артур Шопенгауэр

Врач видит человека во всей его слабости, юрист — во всей его подлости, теолог — во всей его глупости.

Артур Шопенгауэр

Наше спасение — в умении сострадать.

Артур Шопенгауэр

Если путы тоски разорвать не сумел,
Если солнце черно от безрадостных дел,
Расспроси о судьбе всех бредущих навстречу,
И утешит тебя общий с ними удел.

Омар Хайям

Кто не любит одиночества — тот не любит свободы, ибо лишь в одиночестве можно быть свободным.

Артур Шопенгауэр

Нет, истина — не продажная женщина, кидающаяся на шею тем, кто её не хочет; напротив, она — столь недоступная красавица, что даже тот, кто жертвует ей всем, ещё не может быть уверен в её благосклонности.

Артур Шопенгауэр

В минуту смерти эгоизм претерпевает полное крушение. Отсюда страх смерти. Смерть поэтому есть некое поучение эгоизму, произносимое природою вещей.

Артур Шопенгауэр

Как тяжесть собственного тела носишь, не замечая его веса и чувствуя каждую постороннюю тяжесть, так не замечаешь и собственных пороков и недостатков, а видишь только чужие.

Артур Шопенгауэр

Костры Джордано Бруно и Ванини были ещё свежи в памяти: ведь и эти мыслители были принесены в жертву тому Богу, во славу которого было пролито, без всякого сомнения, больше человеческой крови, чем на алтарях всех языческих богов обоих полушарий вместе.

Артур Шопенгауэр