Каждому из нас доступно следующее утешение...
Каждому из нас доступно следующее утешение: смерть так же естественна, как и жизнь, а там, что будет, — это мы увидим.
Каждому из нас доступно следующее утешение: смерть так же естественна, как и жизнь, а там, что будет, — это мы увидим.
Нет ни в чём вам благодати;
С счастием у вас разлад:
И прекрасны вы некстати
И умны вы невпопад.
Я питаю недоверие ко всем людям, постоянно наводящим порядок, и держусь от них подальше. Желание привести всё в порядок обнаруживает недостаток порядочности.
Над чем бы учёные ни работали, у них всё равно получается оружие.
— Я ненавижу мужа своего!
— Ну, так уйди скорее от него.
— Уйти, конечно, просто. Но тогда
Он сразу будет счастлив. Никогда!
Человечность — это способность участвовать в судьбе других людей.
Людские массы текут мочою.
Они безлики,
Они бескрайни.
Зачем жалеешь ты о потере записок Байрона? чорт с ними! Слава Богу, что потеряны… Оставь любопытство толпе и будь заодно с Гением... Мы знаем Байрона довольно. Видели его на троне славы, видели в мучениях великой души, видели в гробе посреди воскресающей Греции. — Охота тебе видеть его на судне. Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости, она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врёте, подлецы: он и мал, и мерзок — не так, как вы — иначе!
Если судьба не даёт мне счастья — я вправе требовать от неё удовольствий.
Малыша одолела икота, и он заплакал:
— Мама, я кашляю назад!
Всё своё ношу с собой. А всё чужое прячу в надёжном месте.
Общительность людей основана не на любви к обществу, а на страхе перед одиночеством.
Моя честь — это моя жизнь; обе растут из одного корня. Отнимите у меня честь — и моей жизни придёт конец.