Надёжнейшее средство, чтобы не быть очень несчастным...
Надёжнейшее средство, чтобы не быть очень несчастным, — это не требовать для себя слишком большого счастья.
Надёжнейшее средство, чтобы не быть очень несчастным, — это не требовать для себя слишком большого счастья.
Есть время работать, и есть время любить. Никакого другого времени не остаётся.
Вначале было Слово... Однако, судя по тому, как развивались события дальше, Слово было непечатным.
Своя рубашка ближе к телу.
Красивых мужчин быть не должно, а некрасивых не бывает. Бывает только мало цветов и тёплое шампанское.
Только наша женщина на вопрос: «Чай будешь с сахаром или без?» отвечает: «Да».
В убогом теле хиреет разум.
Сухое левантинское лицо,
упрятанное оспинками в бачки,
когда он ищет сигарету в пачке,
на безымянном тусклое кольцо
внезапно преломляет двести ватт,
и мой хрусталик вспышки не выносит;
я жмурюсь — и тогда он произносит,
глотая дым при этом, «виноват».
Январь в Крыму. На черноморский брег
зима приходит как бы для забавы:
не в состояньи удержаться снег
на лезвиях и остриях агавы.
Пустуют ресторации. Дымят
ихтиозавры грязные на рейде,
и прелых лавров слышен аромат.
«Налить вам этой мерзости?» «Налейте».
Итак — улыбка, сумерки, графин.
Вдали буфетчик, стискивая руки,
даёт круги, как молодой дельфин
вокруг хамсой заполненной фелюги.
Квадрат окна. В горшках — желтофиоль.
Снежинки, проносящиеся мимо...
Остановись, мгновенье! Ты не столь
прекрасно, сколько ты неповторимо.
Разум неистощим в соображении понятий, как язык неистощим в соединении слов.