Всё, за что мы ни берёмся, противится нам потому, что оно имеет...
Всё, за что мы ни берёмся, противится нам потому, что оно имеет свою собственную волю, которую необходимо пересилить.
Всё, за что мы ни берёмся, противится нам потому, что оно имеет свою собственную волю, которую необходимо пересилить.
Видел вчера в магазине водку с прикреплённой к горлышку пачкой орешков. Это, видимо, для того чтобы потом с белочкой договориться, если придёт!
Когда вы страдаете, вы можете отправиться ко всем чертям: на дискотеку, в ресторан, на свидание со своим парнем или девушкой. Когда вы страдаете, именно этим и надо заниматься. Но когда вы счастливы, здоровы, чувствуете себя хорошо, бодры и веселы, когда всё вокруг благополучно — не тратьте это время на всякие глупости. Это самый подходящий момент для прыжка в высшие состояния, покоя, экстаза и блаженства.
Помни — самое надёжное на свете может оказаться просто миражом... Даже самое-самое знакомое и дорогое... Поэтому — никогда не стремись узнать то, без чего можно обойтись. И не держись за то, за что можно не держаться. В этом и есть залог счастья.
Сделанное тобой к тебе же и вернётся.
Добра чужого не желать
Ты, боже, мне повелеваешь;
Но меру сил моих ты знаешь —
Мне ль нежным чувством управлять?
Обидеть друга не желаю
И не хочу его села,
Не нужно мне его вола,
На всё спокойно я взираю:
Ни дом его, ни скот, ни раб,
Не лестна мне вся благостыня.
Но ежели его рабыня
Прелестна... Господи! Я слаб!
И ежели его подруга
Мила, как ангел во плоти, —
О боже праведный! прости
Мне зависть ко блаженству друга.
Кто сердцем мог повелевать?
Кто раб усилий бесполезных?
Как можно не любить любезных?
Как райских благ не пожелать?
Смотрю, томлюся и вздыхаю,
Но строгий долг умею чтить,
Страшусь желаньям сердца льстить,
Молчу... и втайне я страдаю.
Любовь сегодня, словно шляпу, скинули.
Сердца так редко от восторга бьются.
Любовь как будто в угол отодвинули,
Над ней теперь едва ли не смеются.
Конечно, жизнь от зла не остановится,
Но как, увы, со вздохом не признаться,
Что дети часто словно производятся,
Вот именно, цинично производятся,
А не в любви и счастии родятся.
Любовь не то чтоб полностью забыли,
А как бы новый написали текст.
Её почти спокойно заменили
На пьянство, порновидики и секс.
Решили, что кайфуют. И вкушают
Запретных прежде сексуальных «яств».
И, к сожаленью, не подозревают,
Что может быть отчаянно теряют
Редчайшее богатство из богатств.
Считают так: свобода есть свобода!
Ну чем мы хуже зарубежных стран?!
И сыплют дрянь на головы народа,
И проститутки лезут на экран.
Что ж, там и впрямь когда-то многократно
Ныряли в секс, над чувствами смеясь.
Потом, очнувшись, кинулись обратно,
А мы как будто сами ищем пятна,
Берём и лезем откровенно в грязь.
И тут нам превосходно помогают
Дельцы, чьи души — доллары и ложь,
Льют грязь рекой, карманы набивают —
Тони в дерьме, родная молодёжь!
А жертвы всё глотают и глотают,
Ничем святым давно не зажжены,
Глотают и уже не ощущают,
Во что они почти превращены.
И до чего ж обидно наблюдать
Всех этих юных и не юных «лириков»,
Потасканных и проржавевших циников,
Кому любви уже не повстречать.
И что их спесь, когда сто раз подряд
Они провоют жалобными нотами,
Когда себя однажды ощутят
Всё, всё навек спустившими банкротами.
Нет, нет, не стыд! Такая вещь, как «стыдно»,
Ни разу не встречалась в их крови.
А будет им до ярости завидно
Смотреть на то, как слишком очевидно
Другие люди счастливы в любви!
С порога смотрит человек,
Не узнавая дома.
Её отъезд был как побег,
Везде следы разгрома.
Повсюду в комнатах хаос.
Он меры разоренья
Не замечает из-за слёз
И приступа мигрени.
В ушах с утра какой-то шум.
Он в памяти иль грезит?
И почему ему на ум
Всё мысль о море лезет?
Когда сквозь иней на окне
Не видно света Божья,
Безвыходность тоски вдвойне
С пустыней моря схожа.
Она была так дорога
Ему чертой любою,
Как морю близки берега
Всей линией прибоя.
Как затопляет камыши
Волненье после шторма,
Ушли на дно его души
Её черты и формы.
В года мытарств, во времена
Немыслимого быта
Она волной судьбы со дна
Была к нему прибита.
Среди препятствий без числа,
Опасности минуя,
Волна несла её, несла
И пригнала вплотную.
И вот теперь её отъезд,
Насильственный, быть может.
Разлука их обоих съест,
Тоска с костями сгложет.
И человек глядит кругом:
Она в момент ухода
Всё выворотила вверх дном
Из ящиков комода.
Он бродит, и до темноты
Укладывает в ящик
Раскиданные лоскуты
И выкройки образчик.
И наколовшись об шитьё
С невынутой иголкой,
Внезапно видит всю её
И плачет втихомолку.
Мы уйдём без следа — ни имён, ни примет.
Этот мир простоит ещё тысячи лет.
Нас и раньше тут не было — после не будет.
Ни ущерба, ни пользы от этого нет.
Вы оба знаете, как порой
Слепая верность нужна;
И друг встаёт за тебя горой,
Не спрашивая, чья вина.
Девяносто девять, заслыша гром,
В кусты убечь норовят.
И только сотый пойдёт с тобой
На виселицу — и в ад!
Собирались пировать, а пришлось горевать.
Не буди лихо, пока оно тихо.
Потерпеть неудачу — значит сложить лапки и сдаться. Вы не стоите на месте, вы в процессе развития. Неудач быть не может! Процесс идёт. Работа делается. Если её результат хорош — вы чему-то учитесь. Если плох — вы учитесь ещё больше. Сделанная работа — это урок, который необходимо выучить. Пока ты не остановился, неудач быть не может. Если ты не работаешь, ты перестаёшь развиваться, ты зажимаешься, становишься нервным и раздражительным и, таким образом, разрушаешь весь творческий процесс.
В глубине всякой груди есть своя змея.