Человек существует, когда выбирает себя...
Человек существует, когда выбирает себя.
Человек существует, когда выбирает себя.
Есть такие заблуждения, которые нельзя опровергнуть. Надо сообщить заблуждающемуся уму такие знания, которые его просветят. Тогда заблуждения исчезнут сами собою.
Есть свидетельство о рождении. Есть свидетельство о смерти. Где свидетельство о жизни?
То, на что природе потребовались миллионы лет, человек может стереть в порошок в один день!
Логически мыслить — это правильно, а логически жить — нет.
Нигде ничто не ждёт человека, всегда надо самому приносить с собой всё.
Если ты простил человеку всё, значит с ним покончено.
Чья рука этот круг вековой разомкнёт?
Кто конец и начало у круга найдёт?
И никто не открыл ещё роду людскому —
Как, откуда, зачем наш приход и уход.
Что нам разлука? — Лихая забава,
Беды скучают без нас.
Спьяну ли ввалится в горницу слава,
Бьёт ли тринадцатый час?
Или забыты, забиты, за... кто там
Так научился стучать?
Вот и идти мне обратно к воротам
Новое горе встречать.
Печаль, тоска, сожаления, отчаяние — это невзгоды преходящие, не укореняющиеся в душе; и опыт нас учит, как обманчиво горькое чувство, под влиянием которого мы думаем, что наши беды вечны.
Слышишь ли, слышишь ли ты в роще детское пение,
над сумеречными деревьями звенящие, звенящие голоса,
в сумеречном воздухе пропадающие, затихающие постепенно,
в сумеречном воздухе исчезающие небеса?
Блестящие нити дождя переплетаются среди деревьев
и негромко шумят, и негромко шумят в белёсой траве.
Слышишь ли ты голоса, видишь ли ты волосы с красными гребнями,
маленькие ладони, поднятые к мокрой листве?
«Проплывают облака, проплывают облака и гаснут…» —
это дети поют и поют, чёрные ветви шумят,
голоса взлетают между листьев, между стволов неясных,
в сумеречном воздухе их не обнять, не вернуть назад.
Только мокрые листья летят на ветру, спешат из рощи,
улетают, словно слышат издали какой-то осенний зов.
«Проплывают облака…» — это дети поют ночью, ночью,
от травы до вершин всё — биение, всё — дрожание голосов.
Проплывают облака, это жизнь проплывает, проходит,
привыкай, привыкай, это смерть мы в себе несём,
среди чёрных ветвей облака с голосами, с любовью…
«Проплывают облака…» — это дети поют обо всём.
Слышишь ли, слышишь ли ты в роще детское пение,
блестящие нити дождя переплетаются, звенящие голоса,
возле узких вершин в новых сумерках на мгновение
видишь сызнова, видишь сызнова угасающие небеса?
Проплывают облака, проплывают, проплывают над рощей.
Где-то льётся вода, только плакать и петь, вдоль осенних оград,
всё рыдать и рыдать, и смотреть всё вверх, быть ребёнком ночью,
и смотреть всё вверх, только плакать и петь, и не знать утрат.
Где-то льётся вода, вдоль осенних оград, вдоль деревьев неясных,
в новых сумерках пенье, только плакать и петь, только листья сложить.
Что-то выше нас. Что-то выше нас проплывает и гаснет,
только плакать и петь, только плакать и петь, только жить.
Разговор с ветераном:
— А сколько людей Вы убили за время войны?
— Ни одного.
— А откуда у Вас столько наград?
— Фашистов убивал.
Надо воспитывать женщину так, чтобы она умела сознавать свои ошибки, а то, по её мнению, она всегда права.
У самого злого человека расцветает лицо, когда ему говорят, что его любят. Стало быть, в этом счастье...
Созидай добро, делай это не ради славы своей, а ради славы того, кому ты обязан возможностью делать добро.