Каждое дитя до некоторой степени гений и каждый гений...
Каждое дитя до некоторой степени гений и каждый гений до некоторой степени дитя.
Каждое дитя до некоторой степени гений и каждый гений до некоторой степени дитя.
Кто, злом владея, зла не причинит,
Не пользуясь всей мощью этой власти,
Кто двигает других, но, как гранит,
Неколебим и не подвержен страсти, —
Тому дарует небо благодать,
Земля дары приносит дорогие.
Ему дано величьем обладать,
А чтить величье призваны другие.
Лелеет лето лучший свой цветок,
Хоть сам он по себе цветёт и вянет.
Но если в нём приют нашёл порок,
Любой сорняк его достойней станет.
Чертополох нам слаще и милей
Растленных роз, отравленных лилей.
Я понял, что ничто не спасёт, в конце концов, жизнь на земле, кроме веры в саму жизнь, в её силу исцеления, в её способность пережить наши ошибки и приветствовать нас, когда мы научимся наши ошибки исправлять.
Век живи — век учись.
Всё, что видим мы — видимость только одна.
Далеко от поверхности мира до дна.
Полагай несущественным явное в мире,
Ибо тайная сущность вещей — не видна.
Если у вас могут быть одновременно свобода и любовь, вам больше ничего не нужно. У вас всё есть — то, ради чего дана жизнь.
Мы не всегда свободны от ошибок, по поводу которых смеёмся над другими.
Бездельника хлебом не корми, а дай порассуждать, да и в умении очернить других ему не откажешь. Он всегда готов найти оправдание собственной никчёмности.
Рухнул в себя, как в пропасть.
Величайшее из достоинств оратора — не только сказать то, что нужно, но и не сказать того, что не нужно.
Мы бдительны — мы тайн не разболтаем, —
Они в надёжных жилистых руках,
К тому же этих тайн мы знать не знаем —
Мы умникам секреты доверяем,—
А мы, даст Бог, походим в дураках.
Кто сказал вам, что существуют законы, которым должно подчиняться наше поведение?
Я, когда не люблю, — не я... Я так давно — не я...
Не говорите мне, что Вам нельзя сегодня...