Нет того Квазимодо, который не был бы глубоко убеждён, что...
Нет того Квазимодо, который не был бы глубоко убеждён, что парой ему может быть только красивая женщина.
Нет того Квазимодо, который не был бы глубоко убеждён, что парой ему может быть только красивая женщина.
Я думал, что прощание — всегда конец. Ныне же я знаю: расти тоже значит прощаться. И расти нередко значит покидать. А конца не существует.
Не зря я пью вино на склоне дня,
Заслужена его глухая власть;
Вино меня уводит в глубь меня,
Туда, куда мне трезвым не попасть.
Настоящая забота о будущем состоит в том, чтобы отдать всё настоящему.
Я спрашиваю: «Чем я обладал?
Что впереди?.. Метался, бушевал...
А станешь прахом, и промолвят люди:
«Пожар короткий где-то отпылал».
Кто ничего не даёт, тот ничего не имеет. Самое большое несчастье не в том, что тебя не любят, а в том, что не любишь сам.
Не прав, кто думает, что бог неумолим
Нет, к нам он милосерд, хотя мы и грешим,
Ты в кабаке умри сегодня от горячки,
Сей грех он через год простит костям твоим.
Красавица может простить тебе всё, кроме безразличия к её красоте.
Кто раз любил, тот не полюбит вновь.
Сны. Эти маленькие кусочки смерти.
Мы сотканы из ткани наших снов.
Улыбки создают каналы для будущих слёз.
В истории отсутствует основной признак науки, — субординация познанных фактов; вместо этого она предлагает их простую координацию. Поэтому не существует никакой системы истории, хотя и есть системы всех других наук. Она представляет собою знание, а не науку.
Наши враги — наши учителя в практике терпения.
Умеющий управлять другими силён, но умеющий владеть собой ещё сильнее.