Я пошёл со своими часами к Буре, хотел отдать в починку. Буре, заглянув в часы и повертев их в руках, улыбнулся и сказал сладковатым голосом: — Вы, мсье, забыли их завести... Я завёл — и часы опять пошли. Так иногда причину своих бедствий ищешь в мелочах, забыв о главном.
Теперь я скажу, что бог — есть. Имя ему — Жизнь. В этого бога я верую. Мы ведь какого бога себе нарисовали? — доброго, обтекаемого, безрогого, размазню — телю. Ишь мы какие!.. Такого нет. Есть суровый, могучий — Жизнь! Верую!
В тот момент, когда художник думает о деньгах, он теряет чувство прекрасного.
Самое тихое и безмятежное место, куда человек может удалиться, — это его Душа... Почаще же разрешай себе такое уединение и черпай в нём новые Силы.
Бабка свидетельница в суде по делу об изнасиловании:
— Иду я, значит, гляжу: кусты шевелятся, ну думаю: е*утся!..
Судья:
— Гражданка, Вы же в суде, правильно говорить: сношаются.
— Ну да, гражданин судья, думаю: сношаются... А подхожу ближе, гляжу: е*утся!..
Если детским мылом моют детей, то, что же моют хозяйственным?
Каждый из нас, совершая какой-либо негативный поступок, вредит первым долгом себе. Когда мы не прощаем, мы не прощаем себя. Когда осуждаем или обсуждаем, мы осуждаем и обсуждаем себя. Я, например, не могу отвечать злом на зло — пару раз пытался, в итоге жутко навредил себе. Сталкиваясь с негативным отношением, я молча ухожу, никому ничего не объясняя или доказывая. Это не трусость, а скорее понимание того, что каждый сам себя наказывает, просто не сразу это понимает.
Главный урок истории заключается в том, что никто не извлекает уроков из уроков истории.
— Вы не поверите, Фаина Георгиевна, но меня ещё не целовал никто, кроме жениха.
— Это вы хвастаете, милочка, или жалуетесь?
Разбегаемся все. Только смерть нас одна собирает.
Братья! Интеллект в опасности! Он уже не просто никому не нужен, он вызывает вражду. Нужна молчаливая глупенькая мужчина…
