Делить людей на удачников и неудачников — значит смотреть на человеческую природу с узкой, предвзятой точки зрения... Надо быть Богом, чтобы уметь отличать удачников от неудачников и не ошибаться.
Боже, не позволяй мне осуждать или говорить о том, чего я не знаю и не понимаю.
Нельзя винить, едва лишь заподозрив,
Затем, что нам не подобает звать
Злых добрыми, равно и добрых злыми.
Отвергнуть друга преданного — значит
Лишиться драгоценнейшего в жизни.
Ты в этом скоро убедишься сам.
Нам честного лишь время обнаружит, —
Довольно дня, чтоб подлого узнать.
Ко всем человеческим поступкам можно относиться двояко: за что клеймят одного, за то другого венчают лавром.
Русский человек только тем и хорош, что он сам о себе прескверного мнения.
Быть может, и дружбу мы также забудем,
И ты дураком меня, друг, назовёшь!
Не всё ли равно?! — Мы словами лишь судим,
А в душу заглянешь — души не найдёшь!
Хорошее воспитание не в том, что ты не прольёшь соуса на скатерть, а в том, что ты не заметишь, если это сделает кто-нибудь другой.
За внешний облик — внешний и почёт.
Но голос тех же судей неподкупных
Звучит иначе, если речь зайдёт
О свойствах сердца, глазу недоступных.
Осмысленная жизнь без определённого мировоззрения — не жизнь, — тягота, ужас.
Если твой поступок огорчает кого-нибудь, то это ещё не значит, что он дурён.
Когда мне говорят о художественном и антихудожественном, о том, что сценично или не сценично, о тенденции, реализме и т. п., я теряюсь, нерешительно поддакиваю и отвечаю банальными полуистинами, которые не стоят и гроша медного. Все произведения я делю на два сорта: те, которые мне нравятся, и те, которые мне не нравятся. Другого критериума у меня нет, а если Вы спросите, почему мне нравится Шекспир и не нравится Златовратский, то я не сумею ответить. Быть может, со временем, когда поумнею, я приобрету критерий, но пока все разговоры о «художественности» меня только утомляют и кажутся мне продолжением всё тех же схоластических бесед, которыми люди утомляли себя в средние века.
Напраслина страшнее обличенья.
И гибнет радость, коль её судить
Должно не наше, а чужое мненье.
В работе надо быть смелым. Есть большие собаки и есть маленькие собаки, но маленькие не должны смущаться существованием больших: все обязаны лаять — и лаять тем голосом, какой Господь Бог дал.
Даже если все держатся одного мнения, все могут ошибаться.
Общее несчастье связывает всех.
При встрече с достойным человеком думай о том, как сравняться с ним. Встречаясь с низким человеком, присматривайся к самому себе и сам себя суди.
Стоит один раз поставить женщину наравне с мужчиной, как она начинает его превосходить.
У всех у нас есть страхи. Но у тех, кто смотрит им в лицо, есть ещё и мужество.
Любя тебя, сношу я все упрёки
И вечной верности не зря даю зароки.
Коль вечно буду жить, готов до дня Суда
Покорно выносить гнёт тяжкий и жестокий.
Разница между правильным и почти правильным словом такая же, как между молнией и мерцанием светлячка.
Лето — это время года, когда очень жарко, чтобы заниматься вещами, которыми заниматься зимой было очень холодно.
Ну вот, теперь я знаю, в чьём я вкусе!
Старики всему верят, люди зрелого возраста во всём сомневаются, молодые всё знают.
Американцы работают, если платят хорошо. Русские работают, если платят — хорошо!
Высокомерие никогда не оправданно. Оно происходит из низкой самооценки или временных, поверхностных достижений. Запомним эти отрицательные черты. Будем же сознательно относиться к нашим собственным недостаткам, к оценке наших реальных возможностей, осознавая, что, в общем, мы ничем не отличаемся от тех, над кем утверждаем своё превосходство.
