Сотни вёрст пустынной, однообразной, выгоревшей степи не могут...
Сотни вёрст пустынной, однообразной, выгоревшей степи не могут нагнать такого уныния, как один человек, когда он сидит, говорит и неизвестно, когда он уйдёт.
Сотни вёрст пустынной, однообразной, выгоревшей степи не могут нагнать такого уныния, как один человек, когда он сидит, говорит и неизвестно, когда он уйдёт.
Мужчина, способный на поступки, обречён быть любимым.
Фиалка в воздухе свой аромат лила,
А волк злодействовал в пасущемся народе;
Он кровожаден был, фиалочка — мила:
Всяк следует своей природе.
Привыкай думать, что смерть для нас — ничто; ведь всё — и хорошее, и дурное — заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущений.
Всем любящим полезно это знать:
Мужчина хвалит то, что хочет взять.
Но, чуть достигнут им предел желаний,
Бледнеет пыл молений и мечтаний.
Нет лучшего утешения в старости, чем сознание того, что удалось всю силу молодости воплотить в творения, которые не стареют.
Злой дух коварно усмехнулся,
Зарделся ревностию взгляд,
И вновь в душе его проснулся
Старинной ненависти яд.
Если б мне всё могущество было дано —
Я бы небо такое низринул давно.
И воздвиг бы другое, разумное небо,
Чтобы только достойных любило оно!
Совесть — это моральный светильник, озаряющий хороший путь; но когда сворачивают на плохой, то его разбивают.
Я люблю тебя не за то, кто ты, а за то, кто я, когда я с тобой.
И вдруг я обиделся на женщину, которую забыл.
Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мёртвых воскрешал, —
Потому что если не любил —
Значит, и не жил, и не дышал!
А я милого узнаю по колготкам.
После хорошего обеда можно простить кого угодно.
Была б душа, а мытарства найдутся.