Когда в нас что-нибудь неладно, то мы ищем причин вне нас...
Когда в нас что-нибудь неладно, то мы ищем причин вне нас и скоро находим.
Когда в нас что-нибудь неладно, то мы ищем причин вне нас и скоро находим.
Есть свидетельство о рождении. Есть свидетельство о смерти. Где свидетельство о жизни?
Каждый стих — дитя любви,
Нищий незаконнорожденный
Первенец — у колеи
На поклон ветрам — положенный.
Сердцу ад и алтарь,
Сердцу — рай и позор.
Кто отец? — Может — царь.
Может — царь, может — вор.
Любовь идущую от сердца трудно почувствовать, потому что она молчалива.
Она так молчалива, что кажется, что она отсутствует.
Эта любовь не имеет своей противоположности, и что бы не происходило — она не переходит в ненависть.
Не стоните, пред собою, не лукавьте —
Были в белой, нынче — в чёрной полосе.
Ах, оставьте ваши жалобы, оставьте,
Неужели вы несчастнее, чем все?
Если мучит вас сердечное раненье,
Если страсть лишает разума и сил,
Проведите молчаливое сравненье
С тем несчастным, кто вовеки не любил.
Если жизнь полна печальных происшествий
К месту вспомните, что горе — не беда,
Вас судьба лишь гладит против шерсти,
А с других сдирает шкуру иногда.
Говорите, мир неправедным остался?
Но на свой удел ссылаетесь вы зря.
Вам кусок не самый лакомый достался —
Для кого-то не нашлось и сухаря.
...Так оставьте ваши жалобы, оставьте:
Чёрный меч ещё над вами не висел.
Вы с другими свои беды сопоставьте,
И окажетесь удачливей, чем все...
Мир одеял разрушен сном.
Но в чьём-то напряжённом взоре
маячит в сумраке ночном
окном разрезанное море.
Ночные сны — это отклики дневных помыслов: увидит во сне вожделенное, тем и утешится.
Только наши люди едят чеснок, чтобы заглушить запах лука. А огурцы запивают молоком и потом жалуются: «погода не та — живот пучит».
Знаки и символы правят миром, а не слово и закон.
Закрой Коран. Свободно оглянись.
И думай сам. Добром — всегда делись.
Зла — никогда не помни. А чтоб сердцем
Возвыситься — к упавшему нагнись.
Вот ведь все они — бабы, все с руками, с ногами... казалось бы: какая разница? Нет, ёлки зелёные, врежется одна в душу — и всё. Одна и есть на всём белом свете.