Добрый конь без седока ходит мирно в чистом поле...
Добрый конь без седока
Ходит мирно в чистом поле
Без узды один на воле
Топчет смело без подков
Зелень бархатных лугов.
Добрый конь без седока
Ходит мирно в чистом поле
Без узды один на воле
Топчет смело без подков
Зелень бархатных лугов.
Здоровье без силы — то же что и твёрдость без упругости.
Расстались мы, но твой портрет
Я на груди своей храню:
Как бледный призрак лучших лет,
Он душу радует мою.
И, новым преданный страстям,
Я разлюбить его не мог:
Так храм оставленный — всё храм,
Кумир поверженный — всё Бог!
Время потому исцеляет скорби и обиды, что человек меняется: он уже не тот, кем был. И обидчик, и обиженный стали другими людьми.
Ходил я много по земле, она цвела,
Но в гору, нет, увы не шли мои дела.
Доволен я, что жизнь, хотя и огорчала,
Но иногда весьма приятно шла.
Скажу тебе, коль хочешь мой выслушать совет:
Нарядом лицемерья не обольщай наш свет.
Земная жизнь — мгновенье, другая — без конца,
Продать за миг всю вечность? Да в этом смысла нет.
Мне замужем не очень, но живётся...
Когда я перестану тебя ждать,
Любить, надеяться и верить,
То я закрою плотно окна, двери
И просто лягу умирать...
Перед погонщицей — своей судьбой — не трусь.
Не так уж долго ей владеть тобой, не трусь.
Что в прошлом кануло, всё провожай улыбкой,
И пусть грядущее грозит бедой, не трусь.
Величественные натуры страдают от сомнений в собственном величии.
Ничего не принимайте близко к сердцу. Немногое на свете долго бывает важным.
Будь верен себе и тогда, столь же верно, как день сменяет ночь, последует за этим верность другим людям.
Не осуждая позднего раскаянья,
Не искажая истины условной
Ты отражаешь Каина и Авеля,
Как будто отражаешь маски клоуна.
Как будто все мы — только гости поздние,
Как будто наспех поправляем галстуки,
Как-будто одинаково — погостами —
Покончим мы разнообразно алчущие.
Не сознавая собственную зыбкость,
Ты будешь вновь разглядывать улыбки
И различать за мишурою ценность,
Как за щитом обмана — нежность...
О, ощути за суетою цельность
И на обычном циферблате — вечность.
Как часто, пёстрою толпою окружён,
Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,
При шуме музыки и пляски,
При диком шёпоте затверженных речей,
Мелькают образы бездушные людей,
Приличьем стянутые маски,
Когда касаются холодных рук моих
С небрежной смелостью красавиц городских
Давно бестрепетные руки, —
Наружно погружась в их блеск и суету,
Ласкаю я в душе старинную мечту,
Погибших лет святые звуки.
И если как-нибудь на миг удастся мне
Забыться, — памятью к недавней старине
Лечу я вольной, вольной птицей,
И вижу я себя ребёнком, и кругом
Родные всё места: высокий барский дом
И сад с разрушенной теплицей,
Зелёной сетью трав подёрнут спящий пруд,
А за прудом село дымится — и встают
Вдали туманы над полями.
В аллею тёмную вхожу я, сквозь кусты
Глядит вечерний луч, и жёлтые листы
Шумят под робкими шагами.
И странная тоска теснит уж грудь мою,
Я думаю об ней, я плачу и люблю,
Люблю мечты моей созданье
С глазами, полными лазурного огня,
С улыбкой розовой, как молодого дня
За рощей первое сиянье.
Так царства дивного всесильный господин —
Я долгие часы просиживал один,
И память их жива поныне
Под бурей тягостных сомнений и страстей,
Как свежий островок безвредно средь морей
Цветёт на влажной их пустыне.
Когда ж, опомнившись, обман я узнаю
И шум толпы людской спугнёт мечту мою,
На праздник незванную гостью,
О, как мне хочется смутить весёлость их
И дерзко бросить им в глаза железный стих,
Облитый горечью и злостью!..
Многим нулям кажется, что они орбита, по которой вращается мир.