Боюсь не смерти я. О нет! Боюсь исчезнуть совершенно...
Боюсь не смерти я. О нет!
Боюсь исчезнуть совершенно.
Боюсь не смерти я. О нет!
Боюсь исчезнуть совершенно.
Волков бояться — в лес не ходить.
О мудрец! Коротай свою жизнь в погребке.
Прах великих властителей — чаша в руке.
Всё что кажется прочным, незыблемым, вечным, —
Лишь обманчивый сон, лишь мираж вдалеке.
Я не то, что со мной случилось, я — то, чем я решил стать.
Ложь — тот же алкоголизм. Лгуны лгут и умирая.
Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,
Если терем с дворцом кто-то занял.
Без надежды — что без одежды: и в тёплую погоду замёрзнешь.
Чем больше привычек, тем меньше свободы.
Заботьтесь о других всегда. Если вы не можете помогать им, то хотя бы не причиняйте вреда.
Есть в светлости осенних вечеров
Умильная, таинственная прелесть:
Зловещий блеск и пестрота дерев,
Багряных листьев томный, лёгкий шелест,
Туманная и тихая лазурь
Над грустно-сиротеющей землёю,
И, как предчувствие сходящих бурь,
Порывистый, холодный ветр порою,
Ущерб, изнеможенье — и на всём
Та кроткая улыбка увяданья,
Что в существе разумном мы зовём
Божественной стыдливостью страданья.
Откуда ни возьмись —
как резкий взмах —
Божественная высь
в твоих словах —
как отповедь, верней,
как зов: «за мной!» —
над нежностью моей,
моей, земной.
Куда же мне? На звук!
За речь. За взгляд.
За жизнь. За пальцы рук.
За рай. За ад.
И, тень свою губя
(не так ли?), хоть
за самого себя.
Верней, за плоть.
За сдержанность, запал,
всю боль — верней,
всю лестницу из шпал,
стремянку дней
восставив — поднимусь!
(Не тело — пуст!)
Как эхо, я коснусь
и стоп, и уст.
Звучи же! Меж ветвей,
в глуши, в лесу,
здесь, в памяти твоей,
в любви, внизу
постичь — на самом дне!
не по плечу:
нисходишь ли ко мне,
иль я лечу.