Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял...

И целый мир возненавидел,
Чтобы тебя любить сильней.

Михаил Лермонтов

И ненавидим мы, и любим мы случайно,
Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,
И царствует в душе какой-то холод тайный,
Когда огонь кипит в крови.

Михаил Лермонтов

Я не люблю Вас, и люблю,
На Вас молюсь и проклинаю.
Не видеть Вас я не могу,
Но встречи с Вами избегаю!

Вы так наивны, так умны,
Вы так низки и так высоки,
Вы так земны и неземны,
Вы так близки и так далеки!

Вы сладкий яд, Вы горький мёд,
Вы божество, Вы сущий дьявол
Вас ищу, от вас бегу,
Я не люблю Вас и люблю.

У Вас небесные черты,
О нет! уродливая маска!
Вы чёрно-белы, Вы цветны
Вы так грубы, в Вас столько ласки!

На Вас воздушные шелка!
Да нет же! Грязные лохмотья!
Желанье знать вас и не знать
В себе не в силах побороть я.

Михаил Лермонтов

Такова была моя участь с самого детства. Все читали на моём лице признаки дурных чувств, которых не было; но их предполагали — и они родились. Я был скромен — меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, — другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, — меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду — мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди моей родилось отчаяние — не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой. Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я её отрезал и бросил, — тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей её половины.

Михаил Лермонтов

И когда друг друга проклинали
В страсти, раскалённой добела,
Оба мы ещё не понимали,
Как земля для двух людей мала.

Анна Ахматова

Злой дух коварно усмехнулся,
Зарделся ревностию взгляд,
И вновь в душе его проснулся
Старинной ненависти яд.

Михаил Лермонтов

Во всякой книге предисловие есть первая и вместе с тем последняя вещь; оно или служит объяснением цели сочинения, или оправданием и ответом на критики. Но обыкновенно читателям дела нет до нравственной цели и до журнальных нападок, и потому они не читают предисловий. А жаль, что это так, особенно у нас. Наша публика так ещё молода и простодушна, что не понимает басни, если в конце её на находит нравоучения. Она не угадывает шутки, не чувствует иронии; она просто дурно воспитана. Она ещё не знает, что в порядочном обществе и в порядочной книге явная брань не может иметь места; что современная образованность изобрела орудие более острое, почти невидимое и тем не менее смертельное, которое, под одеждою лести, наносит неотразимый и верный удар. Наша публика похожа на провинциала, который, подслушав разговор двух дипломатов, принадлежащих к враждебным дворам, остался бы уверен, что каждый из них обманывает своё правительство в пользу взаимной нежнейшей дружбы.

Михаил Лермонтов

Моё грядущее в тумане,
Былое полно мук и зла...
Зачем не позже иль не ране
Меня природа создала?

Михаил Лермонтов

Быть опровергнутым — этого опасаться нечего; опасаться следует другого — быть непонятым.

Иммануил Кант

Одиночество — это не тогда, когда вы ночью просыпаетесь от собственного завывания, хотя это тоже одиночество. Одиночество — это не тогда, когда вы возвращаетесь домой и всё лежит, как было брошено год назад, хотя это тоже одиночество. Одиночество — это не телевизор, приёмник и чайник, включённые одновременно для ощущения жизни и чьих-то голосов, хотя это тоже одиночество. Это даже не раскладушка у знакомых, суп у друзей... Это поправимо, хотя и безнадёжно. Настоящее одиночество, когда вы всю ночь говорите сами с собой — и вас не понимают.

Михаил Жванецкий

Владеть собой настолько, чтоб уважать других, как самого себя, и поступать с ними так, как мы желаем, чтобы с нами поступали, — вот что можно назвать учением о человеколюбии.

Конфуций

Безумец я! Вы правы, правы!
Смешно бессмертье на земли.
Как смел желать я громкой славы,
Когда вы счастливы в пыли?

Михаил Лермонтов

Но и всё же, тебя презирая,
Я смущённо откроюсь навек:
Если б не было ада и рая,
Их бы выдумал сам человек.

Сергей Есенин

Я понял, что у жизни нет глобального смысла. Всё очень просто — любить жизнь и делиться этой любовью с окружающим миром. Вот тревожно, когда родители вкладывают смысл в жизни в своих детей. Это особо распространено в восточной культуре и ничем другим, как человеческим эгоизмом не является. Отсюда огромное количество разбитых судеб. Согласно статистике, причина суицидов среди молодёжи чаще всего связана с непониманием в семье. А что такое непонимание? Это когда отец хотел видеть сына крепким военным, а он стал сентиментальным художником. «Ты мне такой не нужен!»

Эльчин Сафарли

Благодарю!.. Вчера моё признанье
И стих мой ты без смеха приняла;
Хоть ты страстей моих не поняла,
Но за твоё притворное вниманье
Благодарю!

В другом краю ты некогда пленяла,
Твой чудный взор и острота речей
Останутся навек в душе моей,
Но не хочу, чтобы ты мне сказала:
Благодарю!

Я б не желал умножить в цвете жизни
Печальную толпу твоих рабов
И от тебя услышать, вместо слов
Язвительной, жестокой укоризны:
Благодарю!

О, пусть холодность мне твой взор покажет,
Пусть он убьёт надежды и мечты
И всё, что в сердце возродила ты;
Душа моя тебе тогда лишь скажет:
Благодарю!

Михаил Лермонтов