Настоящий мазохист всегда поставит щёку там, где у него есть...
Настоящий мазохист всегда поставит щёку там, где у него есть перспектива получить удар.
Настоящий мазохист всегда поставит щёку там, где у него есть перспектива получить удар.
В сне земном мы тени, тени...
Жизнь — игра теней,
Ряд далёких отражений
Вечно светлых дней.
Но сливаются уж тени,
Прежние черты
Прежних ярких сновидений
Не узнаешь ты.
Серый сумрак предрассветный
Землю всю одел;
Сердцем вещим уж приветный
Трепет овладел.
Голос вещий не обманет.
Верь, проходит тень, —
Не скорби же: скоро встанет
Новый вечный день.
Ничто так не мешает радоваться жизни, как сама жизнь.
Достаточно, чтобы один человек ненавидел другого, — и ненависть, переходя от соседа к соседу, заражает всё человечество.
На лицах дерзость, в сердце страх.
Деньги съедены, а позор остался.
Рождаясь только в юных, он меж ними
Скитается, скрываем и любим;
В России дух свободы анонимен
И только потому неистребим.
Одна ласточка весны не делает.
Успех острого слова зависит более от уха слушающего, чем от языка говорящего.
Пахнет осенью. А я люблю российскую осень. Что-то необыкновенно грустное, приветливое и красивое. Взял бы и улетел куда-нибудь вместе с журавлями.
Где елей искалеченные руки
Взывали к мщенью — зеленеет ель,
И там, где сердце ныло от разлуки,—
Там мать поёт, качая колыбель.
Ты стала вновь могучей и свободной,
Страна моя!
Но живы навсегда
В сокровищнице памяти народной
Войной испепелённые года.
Для мирной жизни юных поколений,
От Каспия и до полярных льдов,
Как памятники выжженных селений,
Встают громады новых городов.
Истина — предрассудок, которому удалось стать аксиомой.
Самые достойные мужи избежали оков целого света, за ними шли те, которые избежали привязанности к определённому месту, за ними — те, которые избежали соблазнов плоти, за ними — те, которые смогли избежать злословия.
Я весь в свету, доступен всем глазам, —
Я приступил к привычной процедуре:
Я к микрофону встал как к образам...
Нет-нет, сегодня — точно к амбразуре.
Из омута злого и вязкого
Я вырос, тростинкой шурша,
И страстно, и томно, и ласково
Запретною жизнью дыша.
И никну, никем не замеченный,
В холодный и топкий приют,
Приветственным шелестом встреченный
Коротких осенних минут.
Я счастлив жестокой обидою,
И в жизни похожей на сон,
Я каждому тайно завидую
И в каждого тайно влюблён.
Я что-то перестал тянуться к людям...