Когда человек громко ругает власть, это не крик о несправедливости...
Когда человек громко ругает власть, это не крик о несправедливости власти, а история о его несостоявшейся жизни.
Когда человек громко ругает власть, это не крик о несправедливости власти, а история о его несостоявшейся жизни.
Рванитесь же с гневом от всякой мрази,
Твердя себе с верою вновь и вновь,
Что только одна, но зато любовь
Дороже, чем тысяча жалких связей!
Я всегда очень дружески отношусь к тем, кто мне безразличен.
Чем длиннее расстоянья —
Тем больнее расставанья.
Только это не беда,
Ибо зло не навсегда.
Ведь когда любовь пройдёт,
Всё пойдёт наоборот.
Чем длиннее расстоянья —
Тем приятней расставанья.
Вот такая ерунда,
М-да...
Женщины хотят меняться. Они не правы. Я за счастье. А счастье в постоянстве и в том, чтобы не изменяться.
Ночные сны — это отклики дневных помыслов: увидит во сне вожделенное, тем и утешится.
Любовь странная штука: питается голодом и умирает от пищи.
Самая тяжёлая болезнь на свете, это привычка думать. Она не излечима.
Вопрос о том, что ожидает нас после смерти, так же бессмыслен, как вопрос, что ожидает Арлекина после костюмированного бала. Его ничего не ожидает, потому что Арлекин существует только как маска. Мне кажется, что правильнее говорить о том, что нас что-то ожидает в жизни. А смерть — это пробуждение от жизни. Но пробуждаемся от неё не мы, потому что мы сами — такая же точно иллюзия, как и всё, что нас окружает. Умирая, мы просыпаемся от того, что считали собой. Кстати, в дневнике Льва Николаевича Толстого описан потрясающий сон на эту тему.
Как и все мечтатели, я путаю разочарование с истиной.
Величайший урок жизни состоит в том, чтобы знать, что даже дураки иногда бывают правы.
И внезапно в вечность вдруг превратился миг.
Если изменить смысл слова человека, то он может попасть в рабство.
Каждый чувствует, что за его историей скрывается нечто. Только никто не знает что!
Подумаешь, тоже работа, —
Беспечное это житьё:
Подслушать у музыки что-то
И выдать шутя за своё.
И чьё-то весёлое скерцо
В какие-то строки вложив,
Поклясться, что бедное сердце
Так стонет средь блещущих нив.
А после подслушать у леса,
У сосен, молчальниц на вид,
Пока дымовая завеса
Тумана повсюду стоит.
Налево беру и направо,
И даже, без чувства вины,
Немного у жизни лукавой,
И всё — у ночной тишины.
Желание всех отцов — осуществить в своих сыновьях то, чего недостает им самим.