Для каждого из нас мир исчезает с его собственной смертью...
Для каждого из нас мир исчезает с его собственной смертью.
Для каждого из нас мир исчезает с его собственной смертью.
Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,
Если терем с дворцом кто-то занял.
Я ухожу в себя и открываю целый мир.
Самые умные люди, как и самые сильные, находят счастье в том, где другие нашли бы только катастрофу: в лабиринте, в суровости по отношению к себе и другим, в трудностях. Они наслаждаются властью над собой: для них аскетизм становится второй натурой, необходимостью, инстинктом.
Когда клянёшься мне, что вся ты сплошь
Служить достойна правды образцом,
Я верю, хоть и вижу, как ты лжёшь,
Вообразив меня слепым юнцом.
Польщённый тем, что я ещё могу
Казаться юным правде вопреки,
Я сам себе в своём тщеславье лгу,
И оба мы от правды далеки.
Не скажешь ты, что солгала мне вновь,
И мне признать свой возраст смысла нет.
Доверьем мнимым держится любовь,
А старость, полюбив, стыдится лет.
Я лгу тебе, ты лжёшь невольно мне,
И, кажется, довольны мы вполне!
Безбожно я жил, безбожно,
Беспечен не по стране...
Но, если нет Бога, то кто же,
То кто же так добр ко мне?..
Умная жена — это счастье! Но, горе, иметь такое счастье.
Только тот писатель приносит нам пользу, который понимает вещи яснее и проницательнее, чем мы сами, который ускоряет нашу мысль, а не задерживает её.
О как была с тобой мне сладостна земля!
Я захворал, но хворь преодолел.
И все довольны, надобно признаться:
Враги довольны тем, что заболел,
Друзья же тем, что начал поправляться.
Ну, что ж, я счастлив долею своей,
Люблю на свете радовать людей!
Богатство — вода, пришла и ушла.
Совесть — это социальный стыд, а стыд — это природная совесть.
Безвкусица имеет пределы, только хороший вкус бесконечен.
Трудное — это то, что может быть сделано немедленно; невозможное — то, что потребует немного больше времени.