С Россией всегда так: любуешься и плачешь, а присмотришься...
С Россией всегда так: любуешься и плачешь, а присмотришься к тому, чем любуешься, так и вырвать может.

- #1
- Георгий
- +4

С Россией всегда так: любуешься и плачешь, а присмотришься к тому, чем любуешься, так и вырвать может.
Меня забавляет волнение людей по пустякам, сама была такой же дурой.
Теперь перед финишем понимаю ясно, что всё пустое.
Нужна только доброта и сострадание.
Счастлив тот, кто устроил своё существование так, что оно соответствует особенностям его характера.
Знакомя, друг сказал мне сокровенно:
— Рекомендую: Коля. Пианист.
Прекрасный парень и душою чист,
И ты его полюбишь непременно!
«Прекрасный парень» в меру был живой.
Сел за рояль, Прокофьева сыграл,
Смеялся шуткам, подымал бокал,
Потом простился и ушёл домой.
Ушёл и канул в темноту и снег...
И я спросил у друга своего:
— Вот ты прекрасным называл его.
А чем прекрасен этот человек?
С минуту друг растерянно молчал.
Ходил, курил и молвил наконец:
— Он никому вреда не причинял,
Не лицемер, не склочник, не подлец...
И вновь спросил я друга своего:
— А доброго он людям сделал много? —
Мой друг вздохнул: — Да вроде ничего.
И всё-таки он неплохой, ей-богу!
И тут мелькнуло: а не так ли я
Хвалю порой того, кто не подлец?
Но сколько рядом истинных сердец?
И все ль друзья действительно друзья?
Не прямодушен — ладно, ничего!
Не сделал зла — приветствуем его.
Мог утащить, а он не утащил
И чуть ли уж не подвиг совершил.
Иль, скажем, парень в девушку влюбился,
Жениться обещал. И под конец
Не оскорбил, не бросил, а женился —
И вот уже герой и молодец!
А то вдруг вам как на голову снег
Свалилось горе. Друг о том проведал.
Он мог добить, предать, но он не предал.
Нет, не помог ничем, а лишь не предал, —
И вот уж он «прекрасный человек».
Смешно, но факт: мы, будто с ценной ношей,
Со странной меркой носимся порой:
«Прекрасный» — лишь за то, что не плохой,
А не за то, что истинно хороший!
Так не пора ль действительно начать
С других позиций доблести считать?
Если человек обманывает меня один раз — пусть будет стыдно ему; если он обманывает меня второй раз — пусть будет стыдно мне.
Берегись также, чтобы люди, заметив твоё непочтение к родителям, не стали сообща презирать тебя, и чтобы тебе не остаться вовсе без друзей, потому что, как только они заметят твою неблагодарность к родителям, никто не может быть уверен, что, сделав тебе доброе дело, получит благодарность.
Тут поднялся галдёж и лай,
И только старый попугай
Громко крикнул из ветвей:
«Жираф большой — ему видней!»
Когда захочешь, я уйду,
утрату сладостно прославлю, —
но в зацветающем саду,
во мгле пруда тебе оставлю
одну бесценную звезду.
Заглянешь ты в зеркальный пруд
и тронешь влагу, и движенья
беспечных рук звезду вспугнут,
но зыбь утихнет, отраженье
вернётся вновь, шепнёт: я тут...
Ты кинешь камешек, и вновь
зыбь круговая гладь встревожит.
О, нет, звезде не прекословь,
растаять в сумраке не может
мой лучший луч, моя любовь...
Над влагой душу наклоня,
так незаметно ты привыкнешь
к кольцу тончайшего огня;
и вдруг поймёшь, и тихо вскрикнешь,
и тихо позовёшь меня...
Говоря «да» другим, убедитесь, что не говорите «нет» себе.
Почему все дуры такие женщины?
Есть только две формы жизни: гниение и горение. Трусливые и жадные изберут первую, мужественные и щедрые — вторую.
Кто хотел бы казаться толпе глубоким, заботится о темноте. Ибо толпа считает глубоким всё то, чему она не может видеть дна.
Самозабвенное помешательство друг на друге — не доказательство силы любви, а лишь свидетельство безмерности предшествовавшего ей одиночества.
Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался.
Стареть скучно, но это единственный способ жить долго.
Муж жене:
— Ну вот, милая, теперь, когда мы женаты, ты можешь мне сказать, сколько у тебя было мужчин?
— А ты не будешь меня потом упрекать?
— Нет, не буду.
— Ну ладно — семь.
— В смысле, я — восьмой?
— Да нет, что ты. Ты — четвертый...