Доброта и ум — свойства старости. В двадцать лет женщине...
Доброта и ум — свойства старости. В двадцать лет женщине куда интересней быть бессердечной и легкомысленной.
Доброта и ум — свойства старости. В двадцать лет женщине куда интересней быть бессердечной и легкомысленной.
Дети святы и чисты. Нельзя делать их игрушкою своего настроения.
Открыли дверь, и в кухню паром
Вкатился воздух со двора,
И всё мгновенно стало старым,
Как в детстве в те же вечера.
Сухая, тихая погода.
На улице, шагах в пяти,
Стоит, стыдясь, зима у входа
И не решается войти.
Зима, и всё опять впервые.
В седые дали ноября
Уходят ветлы, как слепые
Без палки и поводыря.
Во льду река и мёрзлый тальник,
А поперёк, на голый лёд,
Как зеркало на подзеркальник,
Поставлен чёрный небосвод.
Пред ним стоит на перекрёстке,
Который полузанесло,
Берёза со звездой в причёске
И смотрится в его стекло.
Она подозревает втайне,
Что чудесами в решете
Полна зима на даче крайней,
Как у неё на высоте.
Хороша любовь искомая, ещё лучше — рождающаяся без исканий.
Теперь всё чаще чувствую усталость,
всё реже говорю о ней теперь.
О, помыслов души моей кустарность,
весёлая и тёплая артель.
Каких ты птиц себе изобретаешь,
кому их даришь или продаёшь,
и в современных гнёздах обитаешь,
и современным голосом поёшь?
Вернись, душа, и пёрышко мне вынь,
пускай о славе радио споёт нам.
Скажи, душа, как выглядела жизнь,
как выглядела с птичьего полёта?
Покуда снег, как из небытия,
кружит по незатейливым карнизам,
рисуй о смерти, улица моя,
а ты, о птица, вскрикивай о жизни.
Вот я иду, а где-то ты летишь,
уже не слыша сетований наших.
Вот я живу, а где-то ты кричишь
и крыльями взволнованными машешь.
Не надо смешивать смелость с наглостью и грубостью: нет ничего более несходного и по своему источнику, и по результату.
Память — загадочная штука: я играю вслепую одновременно с тремя шахматистами, легко воспроизвожу партии двадцатилетней давности, но никак не могу запомнить номер своего мобильного телефона.
Не нужен мне тот, кому я не необходима.
Лишний мне тот, кому мне нечего дать.
Часто для того, чтобы сделать то, чего мы желаем, нужно только перестать делать то, что мы делаем.
У меня непритязательный вкус. Мне вполне достаточно самого лучшего.
Сначала она долго плакала. А потом стала злая-презлая.