Никогда не подвергай сомнению чудеса, когда они происходят...
Никогда не подвергай сомнению чудеса, когда они происходят.
Никогда не подвергай сомнению чудеса, когда они происходят.
— Сегодня я убила пять мух: двух самцов и трёх самок.
— Как вы это определили?
— Две сидели на пивной бутылке, а три на зеркале.
Разговаривают два старика:
— Что-то в последнее время молодёжь такая наглая стала! Не то что раньше...
— А раньше что?..
— А раньше наглыми были мы.
Лишь умение болтать ни о чём делает из женщины невероятно интересного собеседника.
Когда рядом красиво играет флейта, лучше просто слушать её звук, а не искать общества флейтиста. Если заговорить с ним, музыка на этом точно кончится. А вот скажет ли он что-нибудь интересное, неизвестно.
Лучше смеяться, не будучи счастливым, чем умереть, не посмеявшись.
Дубовый листок оторвался от ветки родимой
И в степь укатился, жестокою бурей гонимый;
Засох и увял он от холода, зноя и горя
И вот, наконец, докатился до Чёрного моря,
У Чёрного моря чинара стоит молодая;
С ней шепчется ветер, зелёные ветви лаская;
На ветвях зелёных качаются райские птицы;
Поют они песни про славу морской царь-девицы,
И странник прижался у корня чинары высокой;
Приюта на время он молит с тоскою глубокой,
И так говорит он: «Я бедный листочек дубовый,
До срока созрел я и вырос в отчизне суровой.
Один и без цели по свету ношуся давно я,
Засох я без тени, увял я без сна и покоя.
Прими же пришельца меж листьев своих изумрудных,
Немало я знаю рассказов мудрёных и чудных».
«На что мне тебя? — отвечает младая чинара, —
Ты пылен и жёлт, — и сынам моим свежим не пара.
Ты много видал — да к чему мне твои небылицы?
Мой слух утомили давно уж и райские птицы.
Иди себе дальше; о странник! тебя я не знаю!
Я солнцем любима, цвету для него и блистаю;
По небу я ветви раскинула здесь на просторе,
И корни мои умывает холодное море».
Всем любящим полезно это знать:
Мужчина хвалит то, что хочет взять.
Но, чуть достигнут им предел желаний,
Бледнеет пыл молений и мечтаний.
Любите детство; поощряйте его игры, его забавы, его милый инстинкт. Кто из вас не сожалел иногда об этом возрасте, когда на губах вечно смех, а на душе всегда мир?