Все мы растём вовнутрь земли...

Жизнь для меня это непрекращающийся поиск, добывание новых книг, музыки, фильмов, «переваривание» их, переживание и возможная отдача, либо — «в закрома».

Егор Летов

Я, знаете, очень пессимистически настроен — как-то вот не верю в то (а тем более после того, что содеяно), что всё человечество разом внезапно поумнеет и начнёт жить по-другому. Единственная надежда — на то, что выживут хотя бы несколько хороших людей, Живых людей. Но я думаю, что они просто возникнут как новый этап эволюции, может, это будут вовсе и не люди. Жизнь всё равно продолжится — смерти нет.

Егор Летов

Сидя на самом краешке
Над коричневой рекой
Я взор обратил
На громоздкое небо
И что-то такое собрался подумать
Как вдруг по руке
Муравей пробежал.

Егор Летов

Не теряйте надежды и совести, не впадайте в грех уныния, не складывайте оружия, не опускайте рук. Хватит заживо гнить в своих уютных капканах. Покиньте свои пыльные, затхлые закоулки — выйдите на свет безбожный, вдохните полной грудью. Родина ждёт вас — безнадёжно-молодых, отчаянных и непокорных. Требуйте и достигайте невозможного! Наступите на горло своей тоске, апатии, лени. Казните свой страх. Действуйте так, чтобы Смерть бежала от вас в ужасе. Мир держится — пока ещё держится! — на каждом из нас — живом и непобедимом. И пусть нас мало — нас и всегда было немного — но именно мы двигали и движем историю, гоним её вперёд по сияющей спирали. Туда, где времени не было, нет и не будет. В вечность. Так не позорьте же себя и своё будущее. Встаньте!

Егор Летов

Словно после тяжёлой и долгой болезни
Я вышел под серым уютным дождём
Прохожие лепят меня как хотят —
так же как раньше —
я в мятой и потной пижаме
Но уже без претензий на белый полёт
Скоро придёт
Осень.

Егор Летов

Пластмассовый мир победил.

Егор Летов

Для меня вообще нет понятий добра и зла. У меня есть исключительно понятия красиво–некрасиво и правильно–неправильно. Причём именно для меня и в данный момент. У меня существует на подобные вопросы бесчисленное количество одновременных ответов, которые, каждый сам по себе, тоже бессмысленны. Дело в том, что человек смертен... Осьминог, например, по идее самое умное существо на земле, ибо самое обучаемое за определённый период времени, быстрее человека во много раз. Но он очень мало живёт! Понимаете? Кроме того, мир представляет собой глобальную взаимосвязанную систему одновременно существующих немыслимых объектов. Для примера, попробуйте осмыслить существование хищной лошади, лазающей по деревьям, вооружённой когтями и зубами, в переходный период между мезозоем и кайнозоем. Ваши вопросы не ко мне, а в сияющую пустоту. В пульсирующую самоизменяющуюся радугу, которая существует по своим законам и желаниям, а может, и не только по своим. У меня, собственно, про это большинство стихов и песен, если вообще не все.

Егор Летов

Каждый является каким-то видом или индивидуумом, главное вовремя сообразить и не ошибиться, кто ты есть. И жить по законам той разновидности зверя, который ты есть.

Егор Летов

Глупый мотылёк
Догорал на свечке
Жаркий уголёк
Дымные колечки
Звёздочка упала в лужу у крыльца...
Отряд не заметил потери бойца.

Мёртвый не воскрес
Хворый не загнулся
Зрячий не ослеп
Спящий не проснулся
Весело стучали храбрые сердца...
Отряд не заметил потери бойца.

Не было родней
Не было красивей
Не было больней
Не было счастливей
Не было начала, не было конца...
Отряд не заметил потери бойца.

Егор Летов

Жизнь прошла, как очередь
За табаком
У некурящего.

Егор Летов

Человек — это как аквариум с рыбками, который находится внутри океана. А при смерти он ломается. Он всё равно там остаётся, но у него уже нет рамок. После этого — когда неожиданно такие вещи понимаешь — становишься немного другим человеком. То есть ты уже не живой, не мёртвый, а какой-то вечный, что ли.

Егор Летов

И кажется такой нетрудной,
Белея в чаще изумрудной,
Дорога не скажу куда…

Анна Ахматова

Я, лишь начнётся новый день,
Хожу, отбрасываю тень, с лицом нахала.
Наступит вечер, я опять
Отправлюсь спать, чтоб завтра встать.
И всё сначала.

Виктор Цой

Жизнь — это затяжной прыжок из пи*ды в могилу.

Фаина Раневская