Вечная весна в одиночной камере...
Вечная весна в одиночной камере.
Вечная весна в одиночной камере.
Душа вечна. Здесь, на земле, за все прожитые жизни она очищается и, достигнув идеала, уходит в вечный покой. Как мы её очищаем? Бескорыстной любовью, добрыми поступками. Именно любовь избавляет нас от эгоизма, злости, отчаянья. Бессмертие каждого из нас в том, что мы оставляем после себя. Кто-то оставляет музыку, вдохновляющую людей, кто-то отважного сына, спасшего детей на войне, кто-то добрую книгу, побуждающую не отчаиваться, кто-то душевную дочь, помогающую бездомным животным.
Мы являемся тем, что постоянно делаем. Совершенство, следовательно, не действие, а привычка.
В душном воздуха молчанье,
Как предчувствие грозы,
Жарче роз благоуханье,
Звонче голос стрекозы...
Чу! за белой, дымной тучей
Глухо прокатился гром;
Небо молнией летучей
Опоясалось кругом...
Жизни некий преизбыток
В знойном воздухе разлит,
Как божественный напиток
В жилах млеет и горит!
Дева, дева, что волнует
Дымку персей молодых?
Что мутится, что тоскует
Влажный блеск очей твоих?..
Что, бледнея, замирает
Пламя девственных ланит?
Что так грудь твою спирает
И уста твои палит?..
Сквозь ресницы шёлковые
Проступили две слезы...
Иль то капли дождевые
Зачинающей грозы?..
Женщина беспокоится о будущем, пока не выйдет замуж.
Мужчина не беспокоится о будущем, пока не женится.
Платок пуховый, муфта, ботики,
Тулуп,
короче, в чём приехала...
(Конечно, это верх эротики —
Снимать с тебя одежду верхнюю...)
Я, наверное, так любил,
Что скажите мне в эту пору,
Чтоб я гору плечом свалил, —
Я пошёл бы, чтоб сдвинуть гору!
Я, наверное, так мечтал,
Что любой бы фантаст на свете,
Мучась завистью, прошептал:
— Не губи! У меня же дети...
И в тоске я сгорал такой,
Так в разлуке стремился к милой,
Что тоски бы моей с лихвой
На сто долгих разлук хватило.
И когда через даль дорог
Эта нежность меня сжигала,
Я спокойно сидеть не мог!
Даже писем мне было мало!
У полярников, на зимовке,
Раз, в груди ощутив накал,
Я стихи о ней написал.
Молодой, я и сам не знал,
Ловко вышло или не ловко?
Только дело не в том, наверно,
Я светился, как вешний стяг,
А стихи озаглавил так:
«Той, которая любит верно!»
Почему на земле бывает
Столько горького? Почему?
Вот живёт человек, мечтает,
Вроде б радости достигает...
Вдруг — удар! И конец всему!
Почему, когда всё поёт,
Когда вот он я — возвратился!
Чёрный слух, будто чёрный кот
Прыгнув, в сердце моё вцепился!
Та же тропка сквозь сад вела,
По которой ко мне она бегала.
Было всё: и она была,
И сирень, как всегда цвела,
Только верности больше не было.
Каждый май прилетают скворцы.
Те, кто мучился, верно знают,
Что, хотя остаются рубцы,
Раны всё-таки зарастают...
И остался от тех годов
Только отзвук беды безмерной,
Да горячие строки стихов:
«Той, которая любит верно!»
Я хотел их спалить в огне:
Верность женская — глупый бред!
Только вдруг показалось мне
Будто кто-то мне крикнул: — Нет!
Не спеши! И взгляни пошире:
Пусть кому-то плевать на честь,
Только женская верность в мире
Всё равно и была и есть!
И увидел я сотни глаз,
Заблестевших из дальней тьмы:
— Погоди! Ты забыл про нас!
А ведь есть на земле и мы!
Ах, какие у них глаза!
Скорбно-вдовьи и озорные,
Женски гордые, но такие,
Где всё правда: и смех и слеза.
И девичьи — всегда лучистые
То от счастья, то от тоски,
Очень светлые, очень чистые,
Словно горные родники.
И поверил я, и поверил!
— Подождите! — я говорю. —
Вам, кто любит, и всем, кто верен,
Я вот эти стихи дарю!
Пусть ты песня в чужой судьбе,
И не встречу тебя, наверно.
Всё равно. Эти строки тебе:
«Той, которая любит верно!»
Идёт Волк по лесу, видит: сидит заяц без ушей. Волк:
— Ты это чего?
— Да вот от армии закосил — уши обрезал — меня и комиссовали.
— Блин, так мне тоже повестка пришла!
— Ну, серый, уши у тебя маленькие, придётся хвост обрезать.
Обрезали хвост волку, его тоже комиссовали. Сидят вдвоём празднуют отмаз от армии. Идёт Медведь:
— Чего это вы? Один без ушей, другой без хвоста?
— Так мы от армии закосили!
— Э, блин, так мне тоже надо!
Посмотрели они на медведя и говорят:
— Уши маленькие, хвост тоже, придётся яйца резать!
— Да вы что?!
— Ну, тогда, Миша, шуруй в армию!
Медведь подумал и решил:
— Ладно, режьте!
Отрезали Мишке его достоинство, пошёл он на медкомиссию. Возвращается грустный-грустный, весь в слезах, в лапе держит заключение. Заяц взял у него заключение и читает: «Не годен. Плоскостопие».
Я люблю тебя. Больше чем вчера, но меньше чем завтра...
Не расставайтесь со своими иллюзиями. Когда их не станет, может быть вы и продолжите существовать, но перестанете жить.
Мне с тобою пьяным весело —
Смысла нет в твоих рассказах.
Осень ранняя развесила
Флаги жёлтые на вязах.
Оба мы в страну обманную
Забрели и горько каемся,
Но зачем улыбкой странною
И застывшей улыбаемся?
Мы хотели муки жалящей
Вместо счастья безмятежного...
Не покину я товарища
И беспутного и нежного.